Чэч: Бугор
Шрифт:
— К сожалению… — а с какой требовательностью Бёдмод относился к занятиям своего молодняка, я уже смог оценить, ни по одному разу наблюдая за ними во время, теперь уже вечерних, пробежек вокруг замка, — я вынужден вас попросить прервать тренировку. Трюггви срочно зовёт к себе. Из деревни пришла весть об Асмунде.
Асмунд — это тот егерь, ушедший разбираться с таинственной проблемой и чьего возвращения мы тут дожидаемся. Похоже, наш отпуск прерывается, иначе зачем нас дёргать среди ночи.
— Агееч, Иван, идёте со мной. Пацаны, вы продолжаете тренировку, старший — Миклуш.
*– Бондадошо (Добряк — искажённый галисийский)
*****
Глава 21
Кабинет Трюггви на фоне приёмной выглядел… скажем так, — аскетично. Торопыга Бёдмод не дал нам время, даже окунуться в бадейки с водой, специально подогреваемые, за отдельную плату, конечно же, смотрителем арены.
— Трюггви насрать на то, чем ты воняешь, хоть дерьмом. Правда, при условии, что ты обосрался во благо Вестара, а не по какой другой причине. А вот ждать выполнения своего приказа, он очень не любит. Так что, пошли быстрее.
Мы с мужиками только и успели, что лица ополоснуть да рубахи с куртками натянуть. Но ничего, встречные молоденькие и очень симпатичные служанки в форменных передниках и чепчиках, почему-то не спавшие глубокой ночью, свои миленькие носики не морщили, а откровенно заинтересованно посматривали на четверых мужиков, трое из которых имели откровенно взъерошенный вид. Как не поморщила свой нос и статная дама в строгом тёмном платье, встретившая нас в приёмной.
Приёмная! Её обстановка заставила даже меня, повидавшего многочисленные царские и не только дворцы, замереть с открытым от удивления ртом, что говорить об Агеече с Иваном? Уж очень контрастировало убранство этого зала с мрачными коридорами, по которым мы только что прошли. Могу, конечно, предположить, что Бёдмод специально провёл нас какими-нибудь путями для прислуги, с этого диковатого волколака станется выкинуть такой фортель. Несмотря на то что после нашей драки на кабацкой арене вожак стражей Вестара, а как выяснилось, угрюмый волколак занимал именно эту должность, перестал уж совсем откровенно скалиться в мою сторону, признав наше право находиться здесь, до особой приязни у нас дело так и не дошло.
Так вот, приёмная своими размерами больше походила на какой-нибудь бальный зал. Её стены были завешены гобеленами с искусной вышивкой. Не знаю, древними они были или новоделами, но на мой неискушённый взгляд без магии тут не обошлось. Изображения схватившихся в яростной битве волков и оборотней с многочисленными инфернальными монстрами, ордами орков и фаланг, закованных в железо, легионов людей были до того реалистичными, что невольно хотелось увернуться от брызг крови, фонтаном бьющих из горла вождя орков, разорванного длинными когтями лапы волколака. Или так и ожидаешь, что застывший в прыжке полуобернувшийся оборотень, пронзённый десятком арбалетных болтов, вот-вот обрушится на строй укрывшихся за щитами людей. Или невольно вздрагиваешь, словно в действительности слышишь прощальный вой десятка израненных, но не сдавшихся волков, вставших на пути огромной стаи инфернальных тварей, среди которых, к своему удивлению, узнал и нхан су, и драеногов, и топорщащих свои двойные гребни ящеров, и летящих над землёй багровых осьминогов. А вот даму, одетую в строгое тёмное платье, вставшую из-за резного письменного стола, как только мы вошли в приёмную, я заметил не сразу.
— Кэри, — уважительно склонил голову Бёдмод.
Захлопнув рот и вспомнив о нормах, мы с мужиками тоже почтительно склонили головы, если уж наш сопровождающий, имеющий не последнее
— Проходите, Трюггви вас ждёт, — величаво разрешила дама. — Бёдмод, только захвати подносы со сбитнем и мясом. Может быть, он с вами хоть немного перекусит.
— Помогите, — попросил волколак, обернувшись к нам.
Пришлось Ивану взять второй поднос, заставленный тарелками с ещё парившими большими кусками, густо посыпанных рубленой зеленью, варёного мяса. Меня, было невольно сделавшего шаг следом за стражем, незаметно придержал Агееч, чуть покачав головой. Мол, не след бугру ватаги входить к нанимателю с подносом в руках. Я, в своей прошлой жизни даже не думавший над тем, чтобы претендовать на статус какого-либо начальника, в который раз отметил, что как мне повезло встретиться с этим стариком. Без его опыта вождения ватаг, а, главное, без желания поделиться им со мной, я, наверное, так бы до сих пор и вычёсывал шерсть быкам Шрама. Не то чтобы мне это не нравилось, но вычёсывать её своему Бурому, — мне нравится больше.
Так вот, кабинет Трюггви на фоне приёмной выглядел скорее монашеской кельей. Во-первых, был в несколько раз меньше, да и освещён гораздо слабее, почти вся комната находилась в густом полумраке. Во-вторых, вместо искусных, поражающих воображение, гобеленов, висело полотнище с довольно грубо вышитой на нём картой, я так понимаю баронства. Кстати, именно эта стена была наиболее сильно освещена свечами, расположенных в напольных подсвечниках. Вдоль остальных стен стояли грубо сколоченные шкафы, заставленные какими-то книгами и заваленные свитками, а также самые обычные деревянные стулья. В центре комнаты стоял большой круглый стол, за которым и сидел устало выглядящий управляющий баронством, облачённый в домотканую рубаху и штаны из неокрашенной ткани, и о чём-то негромко разговаривавший со своим помощником Фолькором. В общем, не такой кабинет я ожидал увидеть после впечатлившей меня приёмной. Хотя, может быть, это показное, для создания впечатления, и за вон той неприметной дверью, располагаются личные покои, не уступающие императорским. Я такое пару раз видел, даже не у директоров заводов, а у начальников цехов.
— Приветствую вас, бродяги, — в хриплом усталом голосе Трюггви, всё ещё слышалась звериная мощь. — Не скажу, что рад сейчас вас видеть, ведь это признание того, что сам я не могу разобраться с проблемами в доверенном мне баронстве. Прошу вас, проходите, присаживайтесь. Бёдмод, вижу, Свартур всё же всучила тебе перекус. Будь добр, разлей нам сбитня, а вы — угощайтесь. Фолькор, не сочти за труд, введи наших гостей в курс дела.
После этих слов Трюггви схватил массивную кружку и, совсем не обращая внимания, что из неё валил густой пар, сделал большой глоток, словно в ней был не кипяток, а холодное пиво. Фолькор, несмотря на возраст и помятый вид, легко поднялся со стула, подошёл к карте, взял прислонённую к стене указку и прокашлялся. Мне это разом напомнило сцену из низкобюджетных американских фильмов.
— На севере баронства, — кончик указки ткнулся куда-то в верхнюю треть карты, — почти у самых предгорий есть большое болото. На его берегах расположены три деревни. И вот с начала этого лета там стали пропадать люди. Жители деревень — не городские увальни, в лесу со всяким встречались, поэтому попытались поначалу разобраться сами. Но не смогли. Люди продолжили исчезать бесследно. Вот бежал человек от чего-то, явно его напугавшего, а вот пропал. И никаких чужих следов вокруг, ни борьбы, ни крови… Словно призраки на него напали и разом в преисподнюю утащили…