Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

Мышалов Савелий

– В одном интервью вы рассказали: «Отзвуки скандала скоро докатились до Америки, где в дни первенства мира-1994 ко мне подходили коллеги, тренеры – в том числе знаменитый в прошлом футболист, тогдашний наставник сборной ФРГ Берти Фогтс»…

– Да, так и было. По традиции за пару месяцев до начала чемпионата мира хозяева проводят совещание, где оговариваются организационно-технические вопросы, включая процедуру допинг-контроля. На мероприятие съезжаются представители команд-участниц. Полномочной каждую делегацию делает обязательное присутствие в ней

главного тренера, пресс-атташе, атташе по безопасности и врача команды.

Тогда в США полетели Садырин, Симонян, выступавший в роли пресс-атташе Гершкович, зам. руководителя Таможенного комитета России Драганов, большой любитель футбола, выполнявший обязанности атташе по безопасности. Чуть ли не все, кто из разных стран съехались на встречу в Нью-Йорке, оказались в курсе разразившегося в нашей сборной скандала. О нем писала пресса. Зарубежные коллеги пожимали плечами.

Некоторые – например, капитан итальянской сборной Франко Барези – открыто поддерживали Садырина. Тепло приветствовал его упомянутый Фогтс. Во время их беседы я присутствовал в качестве переводчика. Так что могу почти дословно воспроизвести сказанное знаменитым футболистом и тренером:

– У нас тоже бывали случаи, когда кто-то отказывался выступать за национальную команду. Но это единицы. А тут целая группа! И когда – накануне чемпионата мира! Мне такое даже в страшном сне не могло присниться…

– Действительно, есть чему всем подивиться! Первенство мира – раз в четыре года. Для подавляющего большинства футболистов это, скорее всего, единственный шанс в их спортивной жизни. При чем здесь главный тренер, даже если игрок его ненавидит всеми фибрами души?

– То-то и оно! В сборных других стран их лучшие игроки тогда изо всех сил готовились к выступлению на чемпионате. А наши, наступившие на собственную мечту «звезды», только и делали, что давали интервью. То Шалимов в статье, опубликованной, кажется, в «Спорт-экспрессе» поливал Садырина и доказывал, что вот-де придет Бышовец и подготовка ничуть не пострадает – многие «сборники» раньше у него выступали. То Кирьяков ему в интервью вторил, что Садырин ни Бышовцу, ни Романцеву – не чета.

Как говорил один литературный персонаж, «просто цирк шапито какой-то»!

– Чего-то мне смеяться не хочется. Слушая вас, появилось сильное желание покаяться. Во время скандала я работал замом редактора отдела информации газеты «Труд», руководя спортивным направлением профсоюзной «многотиражки».

К тому времени давно приятельствовал с Бышовцем, начал дружески общаться с Тарпищевым и его «командой». Понятно, чью сторону я занимал в дни сериала с «отказниками». Поэтому подручные мне футбольные обозреватели, штатные и нештатные, «били» в одни ворота.

Более того, признаюсь: в разгар противостояния в редакцию позвонил Симонян и на правах давнишнего старшего товарища прямо-таки пристыдил меня за поддержку Бышовца. По сути, я отмахнулся, о чем все минувшие годы сильно жалел и переживал. Поэтому простите меня, Никита Павлович и Павел Федорович! Лучше поздно, чем никогда!

Глава 26

«Только

играть…»

– Савелий Евсеевич! Давайте здесь, в новой главе, попытаемся разобраться с «подтекстом» скандальных заявлений футболистов. Зачем игрокам сборной потребовался новый тренер? Да будь на его месте Романцев, Бышовец или, заглядывая далеко вперед, Хиддинк с Адвокатом – это им золотые медали чемпионов мира на блюде бы поднесло?

– По-моему, не следует здесь искать чьих-то заблуждений. Эти выступления оказались «заказными». Очень уж кому-то было нужно, чтобы хлебнул бедный Павел Федорович горюшка по полной программе. Просто страсть как хотелось сорвать человеку, может, самый важный этап в тренерской карьере. А до состояния сборной, до судьбы игроков – в том числе «отказников» закулисным организаторам пиар-войны никакого дела не было. В этом главная трагедия.

Осознавая это, мы, члены штаба сборной, уговаривали ребят, призывали их подумать о футбольной карьере. Объясняли, что очень немногим везет участвовать в двух-трех подобных супертурнирах. Для большинства футболистов – раз в жизни. Другого такого трамплина для высокого взлета судьба не предоставит!

Я, используя свои прежние динамовские контакты, говорил об этом с Кирьяковым, когда встретился с ним в Германии. А он мне все свое: «Ничего! Вот пусть они почешутся! Пусть теперь знают…»

Кто узнает? Что? Словом, нес, простите, хреновину. Слушал его и думал: ну, зачем вам, игрокам, вся эта буза нужна? Бутсы выдали «не той фирмы»? Денег мало платят? Или еще какие-то проблемы частного и общегосударственного уровня покоя не дают? А тренер-то здесь при чем?

Позже из Москвы удалось переброситься парой слов с Канчельскисом. Тот тогда играл в «Манчестер Юнайтед». И звонил оттуда по телефону, с кем-то разговаривал. Андрей – хороший парень. Мы с ним находились в прекрасных отношениях. Зная это, Игнатьев меня попросил:

– Встрянь в разговор, поговори с ним!

Я встрял. Тепло обменялись приветствиями.

– Андрюша, – спрашиваю, – в чем дело? Зачем тебе это все? Возвращайся в команду…

– Савелий Евсеевич, да я бы с удовольствием. Но не могу – слово дал!

– Да какое «слово»? Кому? Вы что, с ума, что ли, все посходили? Чемпионат мира на кону стоит. Подумай! Судьба не любит, когда от ее подарков отказываются…

– А ведь так, забегая вперед, и случилось! Никто и нигде из звездных «отказников» на футбольном небосклоне больше не засветился.

– Увы! Сами себя наказали! Кто-то из них это сразу раскусил. Тот же Игорь Колыванов. Великолепный человек. Я его всегда уважал. Знаете, как он появился в Москве незадолго до первенства мира-1994? Пришел в Управление футбола – у него слезы на глазах наворачивались – так хотел ехать. Садырин спросил его:

– Игорь, что же тебе мешает?

– Я дал слово…

– Кому?! Шалимову, что ли?

– У них некое «братство на крови» образовалось: дескать, никто – даже если очень приглашать будут – от бойкота не откажется? Или их кто-то или что-то извне крепко зацепило?