Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
…Там же обедали в ресторане, когда к столику подошли двое. Встали и стоят. Симонян меня спросил:
– Кто это? Ты их знаешь?
– Первый раз вижу.
Вдруг один из них на ломаном, явно подзабытом русском языке говорит:
– Никита Павлович, можно сделать подарок? Мы так рады, что увидели вас…
Оказалось, туристы из Парижа, бывшие сограждане, давно покинувшие СССР. Ну, дальше понятно: достали бутылку водки, присели рядом. Потом даже ездили на наши тренировки.
– Как Симонян реагировал на подобные проявления чувств окружающих?
– Как человек, который пережил сумасшедшую
– И не «зазвездился».
– Ни в коей мере! Неизменно спокоен. Благожелателен. Умеет слушать. Словом, прекрасный собеседник – интересный, остроумный. А уж если возьмется рассказывать! Ребята из сборных разных созывов хорошо об этом знали. И поэтому постоянно просили: «Никита Павлович, расскажите что-нибудь!» Тот, как правило, охотно откликался. И эффект от такого общения с игроками порой бывал потрясающий.
Ну, представьте: 1988 год, канун матча против сборной Англии. Жили мы тогда в маленьком и очень симпатичном отеле в пригороде. Тихо, спокойно. Но у ребят, понятно, какой внутри напряг – впереди очень серьезная, ответственная встреча. И вот собравшись до обеда на лужайке, они пристают к Симоняну со своей, уже ставшей традиционной просьбой. В итоге получили час гомерического хохота!
Профессионально, как врач могу прокомментировать психологическую значимость подобной терапии. Таким образом Палыч, по существу, снял у футболистов то стрессовое напряжение, которое уже начало их колотить перед матчем, в котором решалась судьба команды в групповом турнире европейского чемпионата.
АНГЛИЯ – СССР – 1:3 (1:2). 18 июня 1988 г. Матч группового турнира VI чемпионата Европы. Франкфурт-на-Майне. Стадион «Вальдштадион». 60 000 зрителей.
СССР: Дасаев (к), Бессонов, Хидиятуллин, О. Кузнецов, Михайличенко, Рац, Алейников, Литовченко, Заваров (Гоцманов, 86), Протасов, Беланов (Пасулько, 45).
Голы: Алейников (3), Адамс (15), Михайличенко (26), Пасулько (73).
Подобная психологическая разрядка, на мой взгляд, чрезвычайно эффективное дополнение к заумным тактическим занятиям. Одно очень полезно дополняет другое.
– Здесь вы, по-моему, тонко намекаете на Лобановского. Он тогда принял пост старшего тренера сборной, а Симоняна назначили начальником. В какой-то мере мы коснулись данной темы ранее. Но теперь, думаю, самое время поговорить об этом подробнее. Ведь, согласитесь, сюжет, используя терминологию создателей приключенческих фильмов, получился «закрученный».
Две личности – бесспорно, крупные, самобытные, состоятельные в общечеловеческом и профессиональном плане, но контрастные друг другу. Из практики любого рода деятельности, в том числе футбола, известно, чем подобного рода «свадьбы слонов» кончались. Взять хотя бы уже не раз в наших беседах печально помянутый триумвират Бесков – Лобановский – Ахалкаци, которого так мудро избежал Никита Павлович.
И нетрудно себе представить, чем возникший через несколько лет в сборной тандем старший тренер Лобановский – начальник команды Симонян, или служебная связка: ответственный работник Госкомспорта СССР Симонян – беспощадный наставник главной команды Лобановский, могли обернуться. Но ведь все удивительным образом гармонизировалось. Чья была персональная заслуга в том, что союз состоялся и эффективно работал?
– А
Да, оба – очень разные. И характеры, можно сказать, прямая противоположность. Но приоритет-то перед ними стоял один! Задача-то была общая! А интеллектом и образованностью в штабе Лобановского никто не был обделен – с другими Валерий Васильевич и не работал. Иное дело – мудрая гибкость, тонкое искусство в общении, даже артистизм – здесь пальма первенства, безусловно, принадлежала Никите Павловичу.
Я не раз говорил, что Лобановский, мягко говоря, неласково относился к оппонентам. Но Симоняну удавалось то, что не удавалось никому. Он ухитрялся вступать в жесткую дискуссию с главным тренером, пытаясь что-то ему доказывать, без обиняков говорить о просчетах.
Другие, желавшие то же самое проделать в общении с Лобановским, «горели». А Симонян, позволявший себе чаще других оппонировать Валерию Васильевичу по поводу игровых концепций, ухитрялся добиться ответной положительной реакции. Не перечесть случаев, когда я становился невольным свидетелем того, как Лобановский начинал спор с Симоняном с уверенностью танка, который задавит всякого, кто встанет на пути. А заканчивал прямо-таки запомнившейся мне милой деликатностью фразой:
– Никита Палыч, так вы ж… это… не правы!
И в этот момент становилось особенно очевидно, что не было для него иного столь полезного для обкатки своих игровых идей человека, чем Палыч! Более того, смею утверждать: Валерию Васильевичу нравилось в собеседнике как раз то, что тот мог очень грамотно, интеллигентно оппонировать во многих вопросах. Словом, Симонян был очень нужен Лобановскому, который – даже если бы Никиту Павловича и не назначили – все сделал бы, чтобы именно он занял в его сборной пост начальника.
Назову еще одно обстоятельство, которое делало присутствие этого человека в команде особенно ценным. Благодаря своему характеру Симонян снимал напряжение, которое иногда создавал Лобановский. Ведь взять, к примеру, упомянутый мною эпизод перед судьбоносным матчем с англичанами, когда игроки чувствовали себя нервозно. Сам Лобановский в день игры по обыкновению все время сидел в своем номере. И спускался только на установку. Никита Павлович подобных привычек не имел. Он был ближе к людям, игрокам. Известная дистанция держалась лишь на авторитете, уважении к его времени и самочувствию. Зная об этом и понимая, что в данный момент происходит в команде, Лобановский сам попросил:
– Никита Палыч, займите чем-нибудь ребят!
Тот – благо погода установилась очень хорошей – вывел команду на лужайку и начал «травить» такие футбольные байки, что очень скоро от предстартового волнения у ребят не осталось и следа.
– Полагаю, в подобных случаях вы, как врач, тоже были довольны…
– Да разве только я. Валерий Васильевич прекрасно понимал, о чем просил. И вот что еще я заметил. Каждый свой веселый рассказ Никита Павлович как-то ловко увязывал с игрой. Например, по поводу взаимопонимания на поле. Воспроизведу одну из «фирменных» историй Симоняна.