Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– Наехал?
– Нет, слава богу. Лишь ногу ушиб. Посадили того мужика в машину, предложили в больницу отвезти. А тот – ни в какую. Матерился всю дорогу. Потом потребовал высадить у вокзала и куда-то поковылял. Говорят, после этого Никита Павлович зарекся садиться за руль. Психологический барьер возник….
– Любопытно. Но этот вид типично мужских увлечений, вероятно, оказался единственным, который ему не удался. В остальном, особенно если это соответствовало складу его характера и культурным запросам, он неизменно оказывался на высоте. И при обсуждении самой последней нашумевшей театральной
– Хорошее застолье, мне кажется, ему, как настоящему кавказцу, не чуждо.
– Ну, такого рода мероприятия в сборной проводили часто. Однако речь не идет о пьянках. По сути, это можно квалифицировать как застолье, где каждому положено знать и время, и место, и меру. Да и не выпивка играла доминирующую роль на подобных встречах, а хороший стол, доброе вино, интересная беседа.
Никита Павлович в подобных случаях выглядел великолепно. Вот можно ли его назвать гурманом – судить не возьмусь. Скорее человеком, который любит вкусно поесть. Из напитков предпочитает хорошее красное вино. Когда-то не отказывался и от коньячка. Но это скорее в молодости – тогда здоровье позволяло. А в зрелые годы, подобно большинству в этом возрасте, досуговые предпочтения сместились к встречам с прекрасным в искусстве и спокойному домашнему отдыху…
– На даче?
– В том числе. Я бывал у него под Москвой, в Подольском районе. С удовольствием подключался к обычным в подобных случаях развлечениям и хлопотам: как-то мы дрова с места на место переносили, потом урожай яблок собирали… Руководила его жена Людмила, он ее зовет «генералом». Но все основные дела по дачному хозяйству лежат на плечах Никиты Павловича. В мой приезд, например, у него шло строительство баньки, чем он увлеченно, с удовольствием занимался.
– А чем он еще так увлекался?
– Ну, вот еще эпизоды. При работе в сборной, сами понимаете, много приходится мотаться по белу свету. Во время перелетов мы, как правило, сидели рядом: Никита Павлович у прохода, я – у иллюминатора. Он потрясающе решает кроссворды, что еще раз говорит о его образованности и культуре. Игра в бильярд – еще одно увлечение, где Никита Павлович король.
Назову футболистов-ветеранов, которые великолепно играли в бильярд: Симонян, Пономарев и Сальников. В этой троице еще возможна была игра на равных. Но остальные боялись с Никитой Павловичем играть. Бесполезно тягаться. Вот такой разносторонний человек!
– Вы несколько раз вскользь упоминали замечательную супругу Симоняна, которую я несколько раз видел в компании с мужем. Похоже, и в этом плане Никита Павлович нашел свою удачу…
– Он очень ее любит. Зная вспыльчивость, эмоциональность жены, старается избегать всего, что может послужить причиной для взрыва. Скажем, когда в самолете подавали завтрак и, случалось, невзначай что-то попадало Симоняну на галстук, он первым делом говорил:
– Ну, все! Людмила увидит – жизни мне не будет!
Этот испуг конечно утрировался. Как любому нормальному мужчине тотальная опека со стороны любящей женщины, ее страстное желание, чтобы он был «как огурчик», Никите Павловичу нравилась. Чего уж говорить, когда с возрастом грянули серьезные испытания. У Симоняна возникли проблемы с сосудами: голова болела и кружилась, неважное общее самочувствие…
С этим диагнозом
– А вот и мое личное дополнение к портрету Никиты Павловича. Когда он разменял девятый (!) десяток лет, многие, естественно, стали расспрашивать о «секретах» его долголетия. Один из них, кроме родительских генов – потрясающая выдержка Никиты Павловича, которую я испытал на себе.
В середине 1980-х «Неделя», как бы сказали теперь, считалась титульным спонсором международного турнира памяти Гранаткина. В Дятькове за счет редакции выдували хрустальные «мячи», а мы за ними приезжали вместе с футбольными «звездами».
Симонян, давно зная моего шефа – редактора отдела информации и спорта Эдуарда Моисеевича Церковера, без колебаний согласился на неблизкую командировку. Обычно на поезде добирались до Брянска, где нас встречали, чтобы затем на автомашине доехать до дятьковских мастеров-стеклодувов.
К сожалению, я, не рассчитав затраты времени на пересадки в метро, опоздал на встречу с Симоняном на перроне Киевского вокзала (билет передал ему загодя). На мое счастье, поезд задержался ровно на 3 минуты, которых мне хватило, чтобы вскочить в последний вагон. Уже сидевший в купе пунктуальный Палыч вместо того, чтобы выдать мне по первое число, лишь недоуменно развел руками. Причем спустя годы никогда не напоминал мне о том, что наша совместная командировка могла сорваться по вине ее горе-организатора.
Вот мы беседуем о Симоняне, и я ловлю себя на мысли, что до сих пор ни одного критического слова о нем не сказали. Но ведь не бывает человека без минусов…
– Наверное, не бывает. Но у Никиты Павловича их объективно сложно отыскать. Замечательный человек!
– Ну, так это и здорово! Не надо искусственно искать!
– Мы и не будем! А воздадим должное. Совсем не в простой период жизни страны и отечественного футбола пришлось Никите Павловичу работать в разных ролях со сборной.
До сих пор не идет из памяти пресловутый отборочный матч с португальцами, в котором сборная СССР так обидно проиграла в 1983-м. Что творилось по нашем возвращении в Москву! Как трепали руководство той сборной на разнообразных коллегиях и комиссиях, которые в ту пору создавались по каждой крупной и не очень крупной неудаче главной футбольной команды!
Дико сегодня это звучит, но то поражение чуть было не лишило Лобановского и Симоняна права работы в любой команде мастеров! Однако время и жизнь расставили все по своим местам. Валерия Васильевича снова попросили возглавить сборную. И вновь ее начальником стал Никита Павлович, который – говорю это с полной ответственностью – сыграл в ней суперположительную роль. Только на этом основании его имя следует ставить в одном ряду с такими тренерами-классиками, как Бесков и Лобановский.