Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле

Лис Алеся

– Ну, пускай она тебе и завтра чудеса натворит, когда коллоквиум сдавать будешь… – хмыкает Натали и снова углубляется в учебник.

– Какой коллоквиум? – растерянно плюхаюсь на стул.

– По органике… – показывает она глазами на книгу, которую держит в руках.

Органика? С ума сойти! За ночь подготовится не реально. А у меня еще и одна лабораторка висит пропущенная, никак не отработаю.

– Кто сказал? – на всякий случай уточняю. Но и так понимаю, что никакой ошибки нет, да и Ната не стала бы так шутить.

– Волновенко. Сегодня на лекции… – отвечает

подруга и осуждающе хмурится. – Надо просто чаще там появляться.

Да, я знаю, что в последнее время слишком много пропустила. Наш роман как-то быстро завертелся-закрутился, и стало не до учебы. И если у Назара на факультете работал какой-то родственник, и ему иногда делали поблажки и шли на встречу, то в моем случае я была одна, как перст.

Поступив собственными силами в столичный ВУЗ, весь прошлый год грызла гранит науки со страшной силой, стараясь вытянуть на стипендию и хоть так помочь родителям содержать меня.

Ну что ж. Делать нечего. Быстро бегу в душ, наскоро делаю и себе огромную кружку кофе, насыпав в него, по меньшей мере, четыре ложки сахара и принимаюсь учить, надеясь, что такое подношение мой мозг воспримет благосклонно и активирует все до одной клетки гиппокампа, отвечающего за память.

Наташка уже давно выключила свою настольную лампу и завалилась спать, часы показывают четыре утра, а я и половины еще не выучила. Даже боюсь подумать, что меня ждет завтра. Не реально за два оставшихся часа впихнуть в голову невпихуемое количество знаний.

– Инга! И-и-инга! Проблемы? – слышу голос двойника.

К тому, что девушка периодически возникает в зеркале, болтает со мной и порой дает весьма дельные советы, я уже за пару месяцев привыкла, поэтому довольно-таки искренне отвечаю:

– Не то слово! Завтра коллоквиум, а я ничего не знаю. Мне крышка.

– Я могу помочь, – незамедлительно отзывается Инга номер два. – Хочешь?

– Как? Будешь подсказывать? – удивленно хмыкаю, тут же вспомнив картину из старого фильма с Шуриком, где разгильдяй студент с помощью микрофона пытался сдать экзамен, и хихикаю, представив себя на месте незадачливого студиоза с перемотанной щекой.

– Не совсем, – мнется помощница. – Но результатом ты будешь довольна.

Ладно, мне терять нечего. Пока я болтала, времени осталось еще меньше, а материала, который требуется выучить, нет.

– Помоги! – твердо киваю зеркалу…

– Инга! Ну, ты даешь! Молодчина! – хлопает кто-то меня по плечу и я внезапно осознаю, что не в постели с учебником, где помню себя в последний раз, а среди галдящих одногруппников под дверьми аудитории. – Отвечала даже лучше самого Бирюкова! Красава!

Ошарашено оглядываюсь вокруг и понимаю, что ничего не понимаю. Я же только что была у себя в комнате! Секунду назад!

– Спасибо не скажешь? – хихикает зеркало в нагрудном кармане. – У тебя отлично!

Глава 4

Это затягивает. Соблазняет. Дает свободу. Мне, которая всю свою жизнь зубами, когтями рвала, чтобы добиться того, что другим дается на блюдечке с голубой каемочкой, наконец, повезло. Не нужно больше работать на износ, отказывать себе

во всем, можно просто жить, как живут другие мои однокурсники. Я могу уделять время книгам, любимому парню, походам в кино и на вечеринки, а не сидеть дни и ночи на пролет за учебниками. Повышенная стипендия теперь для меня не просто несбыточная мечта, а реальность. Высшая математика и физика, в которых я, откровенно говоря, плавала, теперь сами собой сдаются на отлично. Где-то в глубине души я понимаю, что это неправильно, это нечестно и даже слегка отвратительно, но совесть моя быстро затихает, когда я снова смотрю в зеркало и обещаю себе, что это в последний раз. А самое страшное, что я в это верю, я, правда, верю, повторяя ежедневно эти слова.

Переворачиваюсь на другой бок, стараясь, чтоб пружины кровати скрипели потише, и утыкаюсь носом во что-то теплое. Что-то возлежащее в моей кровати. Что-то голое.

Сон словно рукой снимает, и я резко сажусь, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. Боже мой, как же перед Наташей неудобно, что она скажет, когда увидит парня в моей постели? Мы же с ней договаривались еще на первом курсе не водить сюда никого…

Но Наты нет. А я вспоминаю, что сегодня суббота, и она еще вчера уехала домой на выходные. Облегченно вздыхаю. Однако затем снова напрягаюсь, недоумевая, как я себе позволила такое.

Не то, чтобы я решила беречь себя до свадьбы, но и с Назаром пока что не планировала переступать столь серьезную черту в отношениях. А то, что я ее переступила, сомнений не возникает, потому, что на бедрах отчетливо виднеются следы крови.

Закусываю ладонь, чтобы не застонать и, схватив полотенце с вешалки, выбегаю в душ. Там, под теплыми струями воды, отчаянно тру себя мочалкой, до красноты, до изнеможения. Я не знаю, почему моя реакция столь остра и преисполнена паники, но меня буквально выворачивает на изнанку от отвращения и стыда. Очень сомневаюсь, что Назар меня взял силой, он не такой, но и то, что я не хотела, в голове не хотела, знаю точно.

Выбираюсь из кабинки, когда кожа на пальцах сморщивается, а места, где я терла, покраснели и саднят, и, хоть вода была горячей, меня знобит от волнения и ужаса. Заворачиваюсь в пушистый махровый халат и подхожу к зеркалу над умывальником.

– Это ты? Ты сделала? – спрашиваю, вглядываясь в свое отражение. На меня смотрит бледная перепуганная девушка с мокрыми повисшими сосульками волосами, с огромными круглыми от страха глазами и распухшими искусанными губами. На шее отчетливо виден засос.

– Зачем? – тихо шепчу, даже не надеясь на ответ. Мой двойник не всегда приходит, когда мне нужно. Но сейчас, все же, отзывается.

– Так было нужно, – презрительно улыбаются мои губы в отражении. – Если бы не я, ты так бы и носилась со своей невинностью, как тупая курица с яйцом. А ты же ведьма!

– Но я не хотела. Не так. И не с ним… – растерянно шепчу.

– Да какая разница с кем?
– хмыкает Лжеинга.
– Все мужики одинаковые.

Я, не веря, качаю головой. Не может быть. А как же любовь? Я ведь не люблю Назара. Да и он меня.