Чего вы хотите? (сборник)
Шрифт:
Уже в Крыму к ним подсела женщина, стала уговаривать снять квартиру в самом городе. Цену назвала какую-то смешную, пляжи расписала, что лучше не придумаешь. Папа отказался – как потом выяснилось, боялся, что это мошенница, но мама настояла попробовать: «Посмотрим. В принципе, чем мы рискуем?»
Квартира действительно оказалась хорошей – две комнаты, все условия, от пляжа в десяти минутах медленным шагом. Родители сняли ее на десять дней… На следующий год поехали туда же, и затем еще раз, а теперь вот папа предложил Феодосию.
Надо глянуть, что там в Феодосии. Вернулась в «Википедию»… Так, на другой стороне Крыма… Климат… Генуэзский период…
Да, красиво. Набережная, музей Айвазовского, дача Стамболи… Стала искать, кто этот Стамболи, и наткнулась на текст:
«…Всех, кто в Феодосии явился добровольно, арестовывали и под конвоем доставляли в Виленские и Крымские казармы и на дачу Стамболи. В них одновременно содержалось до 500 пленных. Каждую ночь по команде «Рота! Смирно!» комендант будил заключенных и зачитывал списки приговоренных к расстрелу… Тела убитых сбрасывались в старые генуэзские колодцы. Когда колодцы заполнились, приговоренных выводили за пределы казарм, вели к угольным копям, там заставляли рыть могилы и с наступлением темноты расстреливали… Казни проводились и на мысе Святого Ильи и за городским кладбищем, где расстреливались пачками из пулеметов. Известны случаи, когда людей связывали колючей проволокой и топили за Чумной горой в море».
– И я должна там купаться?! – вырвалось у Даши; она в ужасе захлопнула ноутбук.
– Что? – тут же из спальни мамин голос.
– Нет, так…
– Засыпай, пожалуйста. Одиннадцатый час.
Полежала, повторяя про себя: «Не поеду ни в какую Феодосию… Не поеду… Лучше тогда опять в Евпаторию…» А что там было в Евпатории?.. Видела памятник жертвам каким-то. Может, и там то же…
Прикрывшись одеялом, чтобы мама не увидела через окно отсвет экрана, набрала в «Яндексе» «Евпатория казни». И тут же выскочила ссылка: «Красный террор в Евпатории». Нажала.
«Вечером 14 января 1918 года на взморье вблизи Евпатории показались два военных судна – «Румыния» и «Трувор»… За три-четыре дня было арестовано свыше 800 человек. Обращение с арестованными было наглое, грубое, над ними издевались и первый день им ничего не давали есть… Казни происходили так: лиц, приговоренных к расстрелу, выводили на верхнюю палубу и там, после издевательств, пристреливали, а затем бросали за борт. Бросали массами и живых… К ногам привязывали «колосники»… Со слов очевидца, картина этих зверств была такова: перед казнью по распоряжению судебной комиссии к открытому люку подходили матросы и по фамилии вызывали на палубу жертву. Тут жертву окружали со всех сторон вооруженные матросы, снимали одежду, связывали веревками руки и ноги, а затем отрезали уши, нос, губы, половой член, а иногда и руки… Казни продолжались целую ночь, и на каждую уходило 15–20 минут».
– Звони сестре! – необыкновенно взволнованный голос папы. – В Туве сильное землетрясение!
– Да ты что… Господи-и!.. Сколько баллов?
– Ничего не известно. «Рейтер» сообщил… Наши молчат… Даже в Красноярске трясло… Пытаюсь родителям дозвониться, у них печка, фундамент слабый… Алло! – почти закричал папа. – Алло, мам!.. Мама, как у вас?.. Печка цела?
– Ира! Ира-а! – закричала и мама. – Дорогая, вы живы? Ира, говори…
И от всех этих ужасов, прочитанных, услышанных, готовых произойти, Даша стала толчками, будто ее запихивали, проваливаться в сон. В тяжелую,
Глава 3
Каникулы проводили дома. Денег, чтобы куда-то поехать, папе получить все-таки не удалось. Премии на работе хватило лишь на то, чтобы забить вкусной едой холодильник и подготовиться к празднику.
Тридцатого утром папа купил елку; достали с антресоли игрушки, развесили на колючие ветви. Днем по билетам из соцзащиты побывали на спектакле «Спящая красавица». Колдунью играла известная фигуристка Ирина Слуцкая, каталась лучше всех, была самой эмоциональной и стала настоящей героиней. Ей дарили цветы, а красавица стояла где-то сзади.
Новый год встретили, как говорится, в кругу семьи. Старший брат Алеша только не пришел – уехал на дачу к друзьям… За день устали готовить, ждать вечера и вскоре после поздравления президента, боя курантов стали зевать, отчаянно переключали каналы, надеясь найти в телевизоре что-нибудь необычное. Ничего не нашли – повсюду пели и пытались шутить давно надоевшие шоу-звезды. Было скучно.
Вяло помаргивали огоньки гирлянды на елке, грохот петард на улице в этот раз был не такой оглушительный. Казалось, что всем вокруг надоело отмечать приходы очередных годов, но они отмечают, потому что так заведено.
– А где Дед Мороз? – вдруг, чуть не плача, спросила Настя. – Почему его нет?
– Он ведь уже приходил, днем, – как-то испуганно ответил папа. – Оставил подарки возле двери…
Насте подарили настольную лампу в виде смешариковского Лосяша, о которой она долго мечтала, и открытку с музыкой; Даше – серебряную сережку-кошечку, которую, правда, Даша не сумела надеть: то ли сережка оказалась неправильной, то ли отверстие в мочке стало зарастать. Это, конечно, расстроило…
– А почему он не зашел? – продолжила пытать Настя.
– У него дел много сегодня. Сколько детей в Москве…
– И он что – больше не придет? Пап, ты же обещал!
Папа измученно вздохнул:
– Придет, наверно. Я еще раз с ним поговорю.
Даше захотелось сказать: «Нет никакого Деда Мороза. И ты, Настя, знаешь об этом». Сдержалась. Зачем окончательно портить всем настроение…
Она еще подождала чего-то и поднялась:
– Я спать.
– Хорошо, – вроде бы с облегчением отозвалась мама. – Завтра гулять пойдем в Коломенское и все каникулы будем ходить по музеям – бесплатный вход обещали.
– Мы и так можем бесплатно, – сказал папа, – как многодетные. А в эти дни наверняка толпы будут.
– И что ты предлагаешь? В Египет мы полететь не сможем.
– Хм, в Египте теперь опасно.
– Ну на Канары, в Черногорию, в Париж…
– М-да…
– За Россию! – подняла бокал с соком Настя. – Новый год для России!
Этот тост слегка разогнал сгущавшиеся тучи и приподнял настроение. Даша снова присела за стол… Но минут через пятнадцать все разошлись по кроватям.
Ночью на первое января выпал снег, и поход в Коломенское получился веселый – кидались снежками, бегали, смеялись, папа обнимал лиственницы и спрашивал, скучно ли им здесь, посреди мегаполиса; уставшими и довольными вернулись домой. А дальше потекли длинные пустоватые дни. Ни в музеи, ни на улицу никого не тянуло. Настя смотрела мультики по ди-ви-ди, мама переписывалась с френдами в «ЖЖ» и сочиняла стихи, папа работал в своем кабинете-лоджии, а Даша то дремала, то копалась в интернете.