Челноки поневоле. Том 1
Шрифт:
– Босфор, наверное, – подумал Анатолий; ему стало по-настоящему любопытно и интересно. – Нет, всё-таки не зря поехал, вот так пройтись по Босфору мало кто может. Будет о чём потом вспомнить.
Он побежал искать туалет. Там собралась приличная очередь: опытные люди рассказывали, как проходить турецкую таможню. Вот тут-то Анатолий и услышал впервые, что больше одного блока пресловутого «Мальборо» протащить не дадут, остальное отнимут, да и всё прочее тоже хорошенько прошерстят, но и на одном блоке можно заработать: там же, у таможни, его можно сдать за десятку. Туалеты находились в небольшом тупичке, где стоял целый штабель коробов, на которых жирно виднелась надпись: Marlboro. По своей всегдашней привычке пересчитывать всё, на что упал его взгляд, Анатолий без труда прикинул,
«Сами виноваты, – думал Анатолий, пристраиваясь к унитазу, – надо следить за очередью».
Довольный собственной ловкостью, он отправился разыскивать своих попутчиков. Все они уже сидели внизу и тщательно пережёвывали бутерброды, обнаруженные в сухом пайке.
– О, вот и Толька нашёлся, – радостно приветствовал его Илья. – А мы тебя совсем потеряли. Думали, волной смыло, уж начали прикидывать, как твой товар делить будем.
– Хватит зубоскальством заниматься, тут вот какая ерунда получается. – Анатолий внимательно посмотрел на всех и начал пересказывать услышанное у туалетов, не забыв и о сигаретном штабеле.
Дискуссию, которая чуть было не разгорелась, решительно прервал Лев:
– Ребята, вставайте в очередь на таможне прямо за мной и повторяйте всё, что я буду делать. Вот мелoк, передавайте его из рук в руки, постарайтесь только не потерять.
На улице у входа в здание скопилась солидная очередь, но, в отличие от того, что было накануне на советской границе, дверь открывалась часто, пропуская внутрь очередного туриста. Наши друзья вытянулись в цепочку за Львом, который невозмутимо стоял около двери. Наконец они по одному стали заходить в помещение. Почти от самого входа тянулись два длинных стола, за которыми стояли люди в тёмно-зелёной форме. Пассажиры ставили на столы свой багаж, таможенники, весело переговариваясь друг с другом, копошились в грудах вещей, постоянно возникающих перед ними. Время от времени они что-то доставали оттуда и бросали себе под ноги. Там быстро вырастали целые кучи, откуда торчали во все стороны блоки с тем самым Marlboro. Смотреть на всё это было просто обидно. Время от времени появлялся турок, который запихивал эти кучи в большие мешки и куда-то волоком их утаскивал, а когда через несколько минут возвращался, всё начиналось сначала.
Подошла Лёвкина очередь. Он взгромоздил на стол прямо перед таможенником свою сумку и, обаятельно улыбаясь, начал ему что-то рассказывать. Таможенник, вначале невозмутимый, вдруг тоже заулыбался и даже что-то произнёс в ответ. Анатолий, стоя прямо за Львом, всё слышал, но так и не разобрал, о чём они говорили (язык был тарабарский), хотя складывалось впечатление, что оба прекрасно понимают друг друга. Наконец таможенник рассмеялся, достал из кармана мелoк и поставил на боку Лёвкиной сумки, даже не открыв её, жирный крест. Лев выразительно посмотрел на Анатолия. Тот, не вполне осознавая, правильно ли он поступает, тоже достал из кармана кусок мела и нарисовал крестик на своём чемодане, а затем передал мел стоящему за ним Илье. Таможенник, увидев это, вначале нахмурился, но затем весело рассмеялся и, хлопнув Лёвку по плечу, пальцем подозвал туриста, стоявшего за компанией наших друзей. После того как Лев внимательно проверил наличие отметок на остальных вещах всей группы, он взял свою сумку и решительно направился к выходу. Полицейский, стоявший у двери, увидев кресты, распахнул дверь, и вся шестёрка вывалилась на улицу. Дальше сдерживать смех никто не мог, и, бросив вещи на асфальтовый тротуар, все от души веселились, копируя, кто как мог, Лёвку и его недавнего собеседника.
Что рассказывал Лев таможеннику, осталось тайной, он категорически отказался об этом говорить, только сказал:
– Когда я понял, что он начал сомневаться, пропускать вас без досмотра или нет, я ему сказал: «Слушай, друг, мы же оба с тобой мусульмане, ну пропусти ты этих неверных, пусть их поразит гнев Аллаха, если они будут нарушать его заветы». Это всё и решило.
Толпы
Последнее, что увидел Анатолий, поудобнее устраиваясь в кресле перед окном, была небольшая машинка, выезжающая из открывшихся ворот таможни. Её кузов был полностью забит знакомыми коробами, на боках которых чётко виднелась надпись: Marlboro.
Глава четвёртая
А это действительно затягивает
Автобус, покрутившись в каких-то маленьких улочках, развернулся, оставил позади уже знакомое здание таможни, из которого они недавно вышли, и медленно поехал по улице, спускающейся куда-то вниз. С левой стороны показался Босфор, к которому среди множества лотков с живой, готовой выпрыгнуть рыбой и шевелящимися горами креветок вела узенькая, засыпанная рыбьей чешуёй тропинка.
«Хорошо бы по ней пройтись да посмотреть, что там дальше делается», – подумал Анатолий.
Тогда он себе даже представить не мог, как часто ему доведётся приходить сюда в течение следующих десяти лет и сколько килограммов креветок унесёт он с этого берега Босфора. Правда, чтобы это произошло, должно было пройти немало времени, а в тот первый раз он лишь крутил головой, пытаясь увидеть всё, что творилось вокруг. Вот автобус вскарабкался на деревянный мост, усеянный рыбаками, стоявшими тесно прижавшись друг к другу, – так много их было. Мост был узкий; кроме машин, перебирающихся по нему, в обе стороны текли непрерывные потоки пешеходов. Автобус полз, как черепаха, поэтому спешащие люди без труда обгоняли их. Анатолий так задумался, засмотревшись на движение корабликов под мостом, что не замечал, как то один, то другой удачливый рыболов вытаскивал весьма приличных рыбёшек.
– Эх, сам бы здесь постоял, подёргал, – послышался чей-то голос.
– Что мешает-то? – подхватил другой. – Баул свой отдавай – и бегом, вон и удочками торгуют, думаю, и наживку здесь без проблем достанешь. А нет, так кусочек своего носка оторви. Знаешь, как рыба в Золотом Роге по славянскому духу соскучилась!
Громкий смех потряс автобус, даже создалось впечатление, что он едет по кочкам, а Анатолий очнулся от своих мыслей и начал лихорадочно осматриваться. «Неужели мы переезжаем через тот самый легендарный залив, преодолев который армия султана смогла шесть с лишним сотен лет назад взять непокорный Константинополь? Да, сплошная история вокруг», – думал он, глядя на величественные мечети, видневшиеся со всех сторон.
Позади осталась огромная площадь, заполненная толкающимся и чем-то торгующим народом.
– Смотрите, Витька, Витька, – раздался голос.
– Завтра и тебя будут вот так из следующего автобуса рассматривать, потерпи чуть-чуть, – ответил кто-то с усмешкой.
Вволю попетляв по узеньким улицам, их автобус замер у четырёхэтажного здания с вывеской на латинском языке: Hotel Akgun; следом остановился ещё один. Остальных не было видно: скорее всего, они отправились в другие гостиницы.
«Наверное, мы оказались в старой части города, – подумал Анатолий, выйдя из автобуса и оглядываясь, – иначе откуда здесь могла взяться такая узкая улочка, ведь по ней может проехать лишь одна машина. Вот её и превратили в одностороннюю. Хотя движение здесь и без того практически отсутствует. Люди? Да, людей полно. Снуют в разные стороны, передвигаясь в основном по мостовой. Тротуары над ней приподняты, остановившуюся машину не объедешь, зато посидеть на таких своеобразных скамейках вполне возможно. Вон какая-то старушка присела и чем-то торгует. Всё так интересно. Сколько мне Ванька Елисеев об этом городе рассказывал! А ведь побывал он здесь относительно недавно. Лет шестнадцать прошло, не больше. Тогда ему всё не понравилось: нищета, грязь, оборванцы на улицах. А сейчас, смотри-ка, цивильно, даже очень прилично одеты, машин много, такие же, как у нас, «жигули» ездят, архитектура любопытная. Нет, не зря я поехал, ей-богу, не зря».