Человек безумный. На грани сознания
Шрифт:
Позже, в книге «Психология интеллекта» (1948), Пиаже назвал синкретичные суждения детей «предпонятиями». «Эти примитивные умозаключения, вытекающие не из дедукции, а из непосредственных аналогий, Штерн назвал «трансдукцией» (Пиаже, 2003. С. 142).
Логические операции осуществляются путем индукции и дедукции. Дети, первобытные партиципанты и шизофреники не дедуцируют, не индуцируют. У них – трансдукция с прихотливыми перескоками, непредсказуемыми соединениями и невероятными расчленениями.
Интересно, что дети испытывают «потребность в обосновании во что бы то ни стало». Только годам к 11 они научаются
Он представил себе гипотетическую «детскую веру».
«Все связано со всем, и ничто не случайно». Таковы могли бы быть формулы этого верования. Случайная для нас встреча двух явлений в природе или двух слов в разговоре не зависит, по мнению ребенка, от случая. Эта встреча оправдывается доводом, который ребенок выдумывает, как умеет» (там же. С. 127, 128). Очень похоже на то, как Леви-Брюль описал верования первобытных партиципантов. Это то же самое: случайных событий не бывает, не бывает смертей случайных, у всех есть мистическая причина, которую выдумывают, как умеют.
Взрослые могут жить, имея что-то необъясненным. Например, я многим знакомым, включая медиков, задавал вопрос: «Почему у человека такой странный тип роста волос на голове, что растут до бесконечности всю жизнь?» – «А кто его знает! – равнодушно отвечали взрослые люди. – Тебе это надо? Растут и растут». Дети, обнаружив что-то неизвестное, не могут жить с неизвестностью, они обязательно найдут объяснение, которое будет фантастическим, нелепым, смешным, но будет. Они прирожденные интерпретанты.
Среди шизофреников встречаются т. н. интерпретанты: люди, одержимые маниакальной страстью все объяснять. Провалившись в кроличью нору, Алиса встретила там именно интерпретантов, которые ей все объяснили, как умели, каждый по-своему. Сама Алиса тоже завзятая интерпретантка. В этой части сказка Кэрролла прекрасно передает детское мышление с его страстью к «истолкованию во что бы то ни стало» и патологический стиль этих толкований.
Пиаже не читал Кэрролла, он приводит мнение психиатра: «И д-р Дромар делает справедливое заключение, что «способ мышления у интерпретантов, одним словом, их манера воспринимать и рассуждать напоминает некоторые наиболее существенные черты примитивной мысли и детской мысли» (там же. С. 131).
«Итак, мы можем сделать вывод, – заключает Пиаже, – что потребность в обосновании во что бы то ни стало есть общий закон вербального понимания ребенка и что этот закон, в свою очередь, вытекает из синкретизма детского рассуждения. Из того, что для синкретизма все связано, все зависит от всего, все воспринимается через схемы целого, построенные из образов, через аналогии частностей, через сопутствующие
«Потребность в обосновании во что бы то ни стало» – это росток будущего причинного мышления.
Она вытекает из синкретизма, который связан с эгоцентризмом.
Синкретизм – это партиципация, это «возврат к примитивным способам мышления».
В детских мозгах вырастает густой дикий лес синкретичных предпонятий, через который, благодаря обществу и педагогам, начнут пробиваться просеки. У животных ничего подобного нет.
«Опровержение» теории Пиаже
Напомню яркие слова из аннотации к последнему русскоязычному изданию книги Пиаже: «…вся современная мировая психология детского мышления буквально блокирована идеями выдающегося швейцарского психолога Жана Пиаже… Множество последующих исследований касаются лишь уточнения эмпирических фактов, но практически не существует работ, критикующих его теории. Даже современным психологам не удается вырваться за пределы разработанной им системы» (Пиаже, 2008. С. 2).
Вырваться не могут, это факт, но и не признают, это тоже факт. Наблюдается «эффект оглушенного сома». Да и как бедные психологи могут признать систему Пиаже, если она противоречит общему мировоззрению, основанному на «обезьяньей» теории происхождения человека? Если кто-то не видит связи, он недомысливает. Нить тянется оттуда, от антропогенеза. Обезьяны обрели разум мало-помалу на базе животных рефлексов и усложняющегося социального поведения. Речь появилась как следствие развития коммуникации. Теория Пиаже в эту благопристойную логику мышления не вписывается.
Большинство людей в науке делают карьеру, поэтому боятся, что их запишут в маргиналы. А тебя запишут, если будешь говорить, что детская психика, вплоть до обретения логического мышления, близка к психике первобытных людей и шизофреников. В диссертациях необходимо защищать не истину, а пошаговое поумнение и мало-помальское повышение когнитивных способностей, а иначе оглушенные сомы вмиг очухаются и выпихнут с любой кафедры, как из-под коряги. Мозгами шевелить неспособны, но хвостами шевелят умело и проворно.
От рефлексов, опирающихся на реальность, путь прямо к логике, тоже опирающейся на реальность. Какой Леви-Брюль? Какой Пиаже? Какие партиципации, расщепленности, синкретичности, неразличенности реальности и ирреальности, физического и психического? Какой, к чертовой бабушке, аутизм и эгоцентризм, если велено считать, что обезьяны поумнели вследствие развития социальности: коллективно охотились, дружно трудились – вот и начали говорить и думать. Все только ради коммуникации и посредством нее. А Пиаже уверяет, что речь детей некоммуникативна и даже не социальна отнюдь.