Человек дождя
Шрифт:
— Не надо. Я верю тебе на слово. — Чарли снова обратился к монитору. — Может быть… «Континентал», а?
— Разбил…
— И сгорел, да. Рэй, гляди, на каждой авиалинии произошла хотя бы одна авария. Но ведь все остальные самолеты вполне… — Чарли остановился, понимая, что все его попытки тщетны. Это все равно, что объяснять брату квантовую физику. Он сменил тактику.
— Есть ли хоть один рейс, на котором никогда не случалось катастроф?
— «Квонтэс», — ту же ответил Рэймонд.
Чарли невесело усмехнулся:
— Великолепно! Мы полетим в Лос-Анджелес
С него довольно. Он больше не выдержит. Он снова будто бы услышал тиканье счетчика, отсчитывающего минуты его жизни, пока он стоит здесь и пытается логическими доводами убедить сумасшедшего. Замечательно! Единственное, что ему оставалось, это взгромоздить умирающего и орущего Рэймонда на плечи и отнести в самолет. Другие средства были бессильны. А когда самолет взлетит, брат уже не сможет ничего изменить. А телевизор и пакетик с жареным арахисом за три часа полета до Лос-Анджелеса смогут привести его в норму.
— Нет! Ты полетишь! — Чарли схватил Рэймонда за рукав и потащил. Рэймонд мгновенно оцепенел, словно у него началось трупное окоченение. Он энергично замотал головой, глаза его дико вращались, как будто у него внутри включилась какая-то таинственная сигнализация. Казалось, его путал факт его собственного существования. Разбился и сгорел. Разбился и сгорел.
Рэймонд имел такой жуткий вид, что Чарли отпустил его и отступил на шаг. Его брат так глубоко забился в свою скорлупу, что достучаться до него было невозможно. Никакими увещеваниями и сырными палочками. Секунды на часах Чарли прибавлялись к минутам. Скоро они будут прибавляться к часам. Ситуация требовала отчаянных, насильственных мер. Чарли снова приблизился к Рэймонду, крепко схватил его за руку и потащил.
— Рэй, ты убиваешь меня, — хрипло шептал Чарли сквозь стиснутые зубы. — Моя проклятая жизнь висит на волоске. Ты полетишь!
Рэймонд продолжал мотать головой. Нет. Нет-нет-нет. Он стоял неподвижно, как будто окаменел и прирос к полу. Он уже начал свое неистовое бормотание, что свидетельствовало об охватившем его ужасе. В отчаянии Чарли сгреб брата медвежьей хваткой, пытаясь оторвать от земли. Боже, для такого маленького и тощего человечка он весил слишком много. Убийственный вес.
Извиваясь, Рэймонд сумел освободить одну руку. Он поднес ее ко рту и яростно вцепился в нее зубами, как будто это была не его собственная рука, а рука его смертельного врага.
— Прекрати! — заорал Чарли. — Прекрати! — Его затошнило. Чарли никогда в жизни не сталкивался ни с чем подобным.
Но Рэймонд не хотел или не мог его услышать. Он изо всех сил вцепился зубами в свою руку, свирепо глядя на Чарли, как будто он кусал Чарли, а не самого себя. Смотреть на это было страшно. Взбешенный до крайности, Чарли полностью потерял контроль над собой. Он поднял кулак и стал размахивать им перед Рэймондом. Но тот стоял на месте, глядя на него и вцепившись в свою руку. Все было напрасно.
Вздохнув, Чарли опустил кулак. Плечи его поникли, он отступил с поля битвы. Он потерпел фиаско, это ясно.
— Ладно, ну ладно, — тихо сказал он брату. — Мы поедем на машине, идет? Возьмем
Рэймонд не ответил, но Чарли чувствовал, что он немного расслабился. Рука была у него все еще во рту, но было видно, что зубы он уже не сжимает.
Из груди Чарли вырвался глубокий прерывистый вздох.
— Я же сказал, все хорошо. — Он говорил так тихо, что слышать его мог только Рэймонд. — Никаких самолетов. — Он замялся. — Прости. Ладно? Ладно, Рэймонд?
Очень медленно руки Рэймонда опустились, и безумие потихоньку покинуло его взгляд. Два брата долго смотрели друг на друга, потом Чарли повернулся и пошел в обратном направлении. Секунду спустя Рэймонд уже семенил сзади, голова его по-собачьи свешивалась набок.
Глава седьмая
— Можно мне порулить, Чарли Бэббит?
Ровное шоссе уходило на запад, и «бьюик» пожирал километр за километром. Чарли небрежно правил, держа руль одной рукой, его локоть лежал на дверце. Набегавший ветерок трепал его темные волосы, в машине играло радио, и все в конце концов было не так уж плохо. Машина была в полном порядке, да и Рэймонд вел себя на удивление хорошо.
Если бы Чарли не успел узнать брата получше, он бы решил, что ему нравится ездить на машина. Хотя, быть может, именно в этом «бьюике», вызывавшем столько воспоминаний и ассоциаций с отцом, Рэймонд чувствовал себя в безопасности.
— А ты умеешь водить машину? — Чарли, от души забавляясь, взглянул на Рэймонда.
— Нет. Можно мне порулить?
Чарли не ответил, и Рэймонд медленно-медленно потянулся к рулю, пока не коснулся его кончиками пальцев. Чарли сел прямо и нахмурился.
— Никогда, никогда не трогай руль! — скомандовал он. — Или коробку передач. — Чарли показал ее брату. Он ожидал, что Рэймонд забормочет и задергается, но тот лишь вжался в сиденье. Его лицо, как обычно, ничего не выражало.
Путь до Лос-Анджелеса долог, и у Чарли было вдоволь времени, чтобы подумать. Теперь, когда он знал, что обвинение в похищении не висит над его головой, он мог сделать следующий шаг. То есть связаться со своим адвокатом в Лос-Анджелесе и обрисовать ему ситуацию.
Все складывается неплохо, даже лучше, чем он ожидал. Безусловно, его адвокат докажет, что Рэймонд не в состоянии — и никогда не будет в состоянии — распоряжаться тремя миллионами. Итак, первый шаг — это официально объявить Рэймонда недееспособным. Владея его медицинской картой, это будет несложно. Следующим шагом будет признание его, Чарли, опекуном. Ибо тот, кто опекает Рэймонда, опекает и его деньги. А кто может быть лучшим опекуном Рэймонда Бэббита, как не его любимый брат?
Короче говоря, конечной целью является получение официального контроля над Рэймондом Бэббитом. И все, что для этого нужно — одно-единственное слушание дела об опекунстве, на котором в поддержку Чарли должен выступить уважаемый психиатр. Кто-то, кто документально подтвердит, что Чарли будет лучшим опекуном. Эта задача посложнее, но Чарли рассчитывал на свое незаурядное обаяние.