Человек и Церковь. Путь свободы и любви
Шрифт:
Многие пробуют различные вещества, в том числе и запрещенные, объясняя это стремлением расширить границы сознания и встретиться с высшими силами и Богом. Но здесь есть большая ловушка – человек ищет одно, а находит другое. Он встречается с иллюзией, с подменой, отнюдь не с тем духовным миром, которого ждет. Духовный мир – это не только мир ангелов и добрых духов, это еще и сатанинский мир демонов и бесов.
«Есть только одно благо – Бог. Все остальное – благо, когда смотришь на него, и зло, когда от него отвернешься. Чем выше и сильнее что-либо в естественной иерархии, тем будет страшнее оно в мятеже. Бесы не падшие блохи, но падшие ангелы».
Апостол Павел пишет, что Сатана может явиться и в образе светлого ангела для того, чтобы соблазнить и обмануть человека. А авва Дорофей говорит, что опасность зла – в его способности прикинуться добром. Ведь в своем первозданном виде зло легко распознаваемо, оно должно быть привлекательным, чтобы человек на него согласился. Когда оно прикрыто соблазнительной и блестящей оберткой, на него гораздо легче клюнуть. Потом оно покажет свою истинную сущность, но для того, чтобы человек соблазнился, зло должно ему понравиться. И в этом опасность расширения сознания с помощью наркотиков, например ЛСД. Человек входит в иллюзорный мир подмен, где может быть все что угодно, кроме Бога.
Состояние, которое переживает человек в пламенной молитве, тоже можно назвать измененным. В трудах святых часто употребляется слово «экстазис» – экстаз, выход за пределы. Но это совсем другое переживание, оно не связано с использованием искусственных техник или каких-то веществ. Это дар Божий. То, что дается Богом человеку. Если мы сами, желая вызвать в себе определенного рода ощущения, будем усиленно доводить себя до экстатических состояний, мы рискуем просто с ума сойти. Поэтому «экстазис» – это всегда только ответ Бога на искренние молитвы. Это тот чудесный момент, когда человек встречается с Богом. А Бог – это все-таки сверхреальность, а не вне-реальность. И человек, выходя из этой своей привычной земной и материальной среды, встречается со сверхреальностью, становится другим. Истинная молитва очень тяжело дается. Для этого надо не просто как-то особо горячо молиться, надо иметь большое сердце, чистую совесть и горячую веру. Путь христианина – это образ жизни.
Массовое употребление наркотиков в обществе, конечно, говорит о кризисе на уровне государства. Когда разрушаются нормальные отношения, ломаются идеологические системы и такие масштабные сдвиги происходят за столь короткий срок, это вызывает неизбежную реакцию. Ведь стремление к самообману характерно не только для отдельных людей, но и для общества в целом. А любая попытка лишить людей их иллюзий чревата возмущением и ответной агрессией.
Тем не менее и человек, и человечество могут и должны стремиться жить не в вымысле, а в реальности, какова бы она ни была. И зависит это от каждого из нас. От нашей собственной свободы и любви. В Евангелии говорится: «И свет во тьме светит, и тьма его не объяла». Действительно, даже если маленький огонек горит в ночи, то и ночь уже не такая темная.
Глава 7
Искусство и религия
Без сомнения, искусство выросло из религиозного сознания. И даже самые ранние его формы – языческие и античные – наполнены пониманием мира как творения Божьего. В основе искусства, так же как и религии, лежит попытка познать Бога и человека. В этом смысле искусство и религия – понятия изначально глубоко родственные. Примечательно, что слова «культура» и «культ» имеют общий латинский корень colo – почитание, поклонение, возделывание.
Впрочем, необходимо различать понятия религиозного искусства и искусства церковного. Церковное искусство – церковная архитектура, церковное пение, икона, скульптура или фреска, – все то, что образует среду и объекты религиозного
«Он оглянулся. Одинокий огонь спокойно мигал в темноте, и возле него уже не было видно людей. Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему – к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям. Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра.
И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобы перевести дух. Прошлое, думал он, связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой».
Когда искусство стремится говорить о серьезном, настоящем и сущностном, оно всегда касается основополагающих вещей, вопросов бытия и Бога, жизни и смерти, греха и добродетели, рая и ада. Неважно, происходит ли это с человеком в его отношениях с миром, с другими людьми, с самим собой, в реальности или в его сознании. В той или иной мере искусство – это переосмысление Евангелия. Настоящее искусство будет всегда о самом главном. Оно просто не может уйти от религиозного контекста. Черный квадрат Малевича и тот религиозен.
Черный квадрат был выполнен Казимиром Малевичем в 1915 г. По словам художника, работа над картиной заняла несколько месяцев. Икона супрематизма впервые была продемонстрирована на футуристической выставке «0,10» в Петербурге в конце того же 1915 г. Художник разместил ее в «красном углу», как настоящую икону и поставил перед ней зажженную свечу. Существует еще два супрематических квадрата – картины «Красный квадрат. Живописный реализм крестьянки в двух измерениях» и «Белый квадрат на белом». Все три работы по замыслу Малевича составляли художественно-философскую триаду: «Супрематические три квадрата есть установление определенных мировоззрений и миростроений… черный как знак экономии, красный как сигнал революции, и белый как чистое действие».
Духовность в искусстве никак не гарантируется сюжетом или темой. Можно говорить о Боге или религиозном явлении, но все это не будет иметь к религии никакого отношения. А можно столкнуться с описанием природы или человека, где о религии вроде бы ни слова, но явлена такая красота или пронзительная достоверность, что ты сразу понимаешь, что находишься в Божественном пространстве. Это характерно для всех видов искусства. Смотришь на картину Левитана «Над вечным покоем» и осознаешь присутствие Бога.