Человек из пустыни

Грушковская Елена

— Отец, я благодарю тебя прежде всего за то, что ты подарил мне жизнь — это самый главный и самый драгоценный твой дар. Кроме того, ты дал мне всё то, благодаря чему я стал тем, кто я есть сейчас, и за всё это я тоже хочу сказать тебе спасибо от всего сердца. Я очень люблю тебя.

И король поцеловал лорда Райвенна в обе щеки, мокрые от слёз. Тот так расчувствовался, что смог только пробормотать:

— Ваше величество… Позвольте вас… обнять…

— Тебе не нужно просить у меня на это разрешения, отец, — сказал король, раскрывая ему объятия.

Потом

король принял поздравления, и за официальной частью коронации последовал торжественный банкет. Он не транслировался по телевидению, но был не менее тщательно разработанным, чем сама коронация. У него был сценарий, в котором было расписано всё до мельчайших деталей. На банкет были допущены некоторые представители прессы (кандидатуры их были тщательнейшим образом отобраны и одобрены королём), дабы оставшаяся за кадром часть коронации тоже была освещена. Разрешено было делать только фотосъёмку. Каждое слово, произнесённое королём или гостями, заносилось в протокол, который вели одобренные королём секретари-виртуозы, скорость печати у которых достигала тысячи знаков в минуту: аудиозапись также была под запретом.

Наименее жёстко фиксированной сценарием частью банкета были танцы. Гости, разумеется, могли сами выбирать себе партнёров, которыми зачастую становились их спутники (если гость пришёл со своей половиной). Что касалось короля, то он тоже был волен пригласить кого угодно, но «кто угодно» представляли собой заранее составленный список потенциальных партнёров. Поскольку молодой король был холост и не имел даже избранника, в этот список было включено много молодых симпатичных особ, из числа которых король, возможно, мог бы кого-нибудь выбрать. Большое значение также придавалось тому, с кем король будет танцевать свой первый за этот вечер танец; в списке на роль первого партнёра были отобраны и помечены десять наиболее достойных кандидатов (на взгляд составителей списка). Король же, не обращая внимания ни на какие списки, подошёл к Эсгину, скромно стоявшему в стороне и не танцевавшему. Согласно протоколу, который вёл королевский секретарь, король Раданайт сказал нижеследующие слова (приводим выдержку из протокола):

«Ну что, мой милый скромник, не согласишься ли ты разделить с королём его радость, подарив ему танец?»

На что младший брат короля ответил:

«Я с большим удовольствием, ваше величество. Это огромная честь для меня».

Представители прессы тут же жадно устремили объективы фотокамер на танцующего короля, чтобы запечатлеть для светской хроники его первого партнёра по танцу, но были разочарованы: это был всего лишь его младший брат. В течение всего вечера король танцевал не особенно много, удостоив своего внимания всего четверых кандидатов из предложенного ему списка, причём никого повторно не приглашал. Составители списка кусали губы. Много внимания король уделял своему брату: с ним он протанцевал три раза и на протяжении вечера часто с ним общался в дружеской манере, даже что-то прошептал ему на ухо. Он угощал его вином и маилем, прогуливался с ним под руку и не сводил с него ласкового взгляда. Из этого наблюдатели сделали вывод, что король Раданайт не только почтительный сын, но ещё и нежный и любящий брат, однако никаких выводов о том, обратил ли король сегодня на кого-либо особое внимание, сделать было пока нельзя.

Банкет завершился в половине десятого вечера. Король пригласил в свою кабердрайкскую резиденцию членов своей семьи и наиболее приближенных лиц из правительства на маленький вечерний приём в узком кругу. Он прошёл во дворце ИддЕрис уже без каких-либо

сценариев, протоколов и представителей СМИ. Правительственные особы отбыли через час, а во дворце остались только самые близкие: лорд Райвенн с Альмагиром, Эсгин и Джим с лордом Дитмаром и детьми, а также Арделлидис с Ианном и Джеммо. Их король распорядился расположить на ночь во дворце, чтобы они могли отбыть домой утром. Лейлору, потрясённому красотой и размерами дворца, хотелось всё здесь посмотреть, и он стал упрашивать устроить экскурсию по дворцу.

— Вообще-то, кому-то пора спать, — заметил лорд Дитмар. — Уже поздно.

— Ну, пожалуйста! — просил Лейлор. И, смело подойдя к королю, устремил на него просительный взгляд своих больших и чистых, доверчивых глаз. — Ну, пожалуйста… Можно?

Король улыбнулся. Этот здоровый, хорошенький ребёнок, несомненно, был любимцем в семье — уже хотя бы потому что был самым младшим. Эти румяные щёчки так и хотелось поцеловать, и Раданайт не устоял перед соблазном. Подхватив Лейлора, он нежно чмокнул обе эти милые щёчки и пухленький подбородок, потом поставил его на ноги и проговорил полушутливо, полутомно:

— Столь прелестному созданию я не могу отказать.

Он сам провёл Лейлора по залам дворца, и к экскурсии присоединились и все остальные. На великолепных широких лестницах король подавал Лейлору руку, чтобы тот не упал: голова Лейлора всё время была задрана и вертелась по сторонам.

— Осторожно, мой милый, смотри под ноги, — предупреждал король.

Засмотревшись на расположенные в обитых чёрным бархатом нишах подсвеченные скульптуры из стекла, украшавшие площадки лестницы, Лейлор оступился и чуть не полетел кубарем. Джим ахнул, но король успел подхватить Лейлора на руки и засмеялся.

— Я же предупреждал: смотри под ноги, не то упадёшь.

Остаток экскурсии Лейлор провёл с шиком и комфортом: его нёс новый правитель Альтерии. Король показал гостям свой рабочий кабинет и Зал советов с огромным овальным столом и красивыми кожаными креслами, украшенными резьбой. Он разрешил Лейлору посидеть во главе стола.

— Вот здесь я буду проводить совещания, — рассказывал он. — Я буду сидеть, где сидишь сейчас ты, а все остальные — вокруг стола.

Также король показал библиотеку и залы для торжественных приёмов, а с балкона они осмотрели огромный Королевский сад с множеством фонтанов, клумб, декоративных мостиков и беседок.

— Йорн не смог бы ухаживать за таким садом один, — проговорил впечатлённый Лейлор.

— Здесь работает команда садовников, — сказал король. Взглянув на темнеющее небо, он спросил: — Ну, что? Уже и в самом деле поздно, дружок. Тебе пора в постель. Пойдём, посмотрим, какую тебе приготовили роскошную комнату.

Комната была и вправду великолепная: с широкой кроватью и балдахином над ней, с тёмно-фиолетовыми обоями и золотыми занавесками, а вместо люстры на потолке она была оснащена подсвеченной стеклянной скульптурной группой, расположенной в стенной нише. К комнате примыкала ванная с туалетом.

— Нравится? — с улыбкой спросил король.

— О да! — воскликнул Лейлор. — Спасибо, ваше величество!

— Ну, тогда спокойной тебе ночи, мой милый, — сказал король. — Уляжешься сам?