Человек из Вавилона
Шрифт:
— В Джавахети, батоно, в Джавахети!
— А кто защищает город? — быстро спросил Абуласан, которого уже не интересовала царица. Он уже начал рассчитывать варианты.
— Защитников у города предостаточно, батоно.
А Абуласан уже лихорадочно думал, как ему поступить — остаться ли до конца верным своей натуре и, не дожидаясь Гузана и Боцо, напасть на город, первым войти во дворец и самому устлать коврами путь Боголюбского к трону. Это сделает его могущественным и опасным для всех человеком.
— Мне
— Много? А откуда они взялись? — Абуласан, по обыкновению, сощурил глаза.
— В город хлынули кахетинцы, тушинцы, не говоря уже о картлийцах — мы должны, де, защитить царицу.
Абуласан задумался. Нехорошую весть сообщил Диомидэ. Недовольство кахетинцев, картлийцев и тушинцев ничего хорошего не сулило. Их примеру могли последовать и жители других уголков Грузии. Весть об этом скоро облетит всю страну… Надо спешить, завтра же идти на город, но как? Не потеряй он воинов в дороге — кто ранен в мелких стычках, кто погиб, а кто и вовсе сбежал, не желая драться против братьев-грузин, — еще можно бы думать о вторжении в город и занятии дворца.
— А что в Картли? Каковы там настроения? Сможем ли мы пополнить войско? — раздумчиво спросил Абуласан.
Диомидэ не отвечал.
— Нелегко будет, — наконец выдавил он.
Нет, нет, так не годится, нельзя упускать время, а то и те силы, которыми он сейчас располагает, очень сильно поубавятся.
— Когда амирспасалар и Сослан прибудут в Джавахети?
— Они уже там вместе с войском. Возможно, и царица уже там…
— Бывшая царица, Диомидэ, наш нынешний царь — Георгий Боголюбский.
Диомидэ покачал головой:
— Да, бывшая царица уже там либо сегодня будет там.
— Стало быть, не сегодня-завтра состоится сражение?
— Это уж точно, но…
Абуласан понял, Диомидэ что-то скрывает от него, умалчивает о чем-то, и глаза его зажглись гневом.
А Диомидэ, заметив это, проговорил:
— Лучше бы раньше начать сражение, хотя бы потому, что оно было бы уже закончено.
Абуласан смотрел на своего лазутчика с подозрением. Ему очень хотелось знать, что он передумал сообщать ему, но не желал выклянчивать сведения у своего слуги.
— Пошли к Гузану человека, — приказал он, — пусть предупредит его, что бывшая царица находится в Джавахети. Это первое. Второе: когда битва закончится, пусть перекроет Тамар дорогу в столицу. Тамар не должна вернуться в Тбилиси, ей остается одна дорога — в Константинополь. Пусть бежит туда!
— Слушаю, господин.
— Что еще?
Диомидэ опустил голову:
— Ничего больше. — Не услышав никаких других распоряжений, он, все еще не поднимая головы и не поворачиваясь к Абуласану спиной, пятясь, стал удаляться. А Абуласан, все так же сощурившись, продолжал смотреть на него и, когда тот дошел до двери, надменно спросил:
— Почему ты сказал
Диомидэ выпрямился, но взглядом упирался в пол.
— Воины бегут, батоно, прячутся от Гузана Таоскарели, не хотят воевать против царицы Тамар.
— А кто их спрашивает, разве это их дело? Они что, восстают против своего господина? — вскричал вдруг Абуласан, но тут же понял, не следовало этого делать. Криком делу не поможешь. Он замер, лицо у него застыло, взгляд опустел. Он хранил молчание до тех пор, пока Диомидэ не заговорил:
— Вам Занкан Зорабабели не нужен, батоно?
Абуласан не ответил, и Диомидэ решил, что он не услышал его, потому и повторил свой вопрос.
— А зачем мне Зорабабели? — раздался в ответ холодный насмешливый голос Абуласана.
— Коли пожелаете, сегодня же доставлю.
— Тоже мне, доставит гурию, иди! Немедленно пошли гонца к Гузану!
Диомидэ все так же, пятясь, дошел до двери и вышел вон.
Но как только он закрыл за собой дверь, Абуласана осенила новая мысль.
«Зорабабели! Он ведь был там… Он видел, как меня валяли по полу… Приспешник Тамар!» — Абуласан бросился к двери, открыл ее и так громко крикнул:
— Вернуть Диомидэ! — что слуги сломя голову бросились выполнять приказ.
Через несколько минут Диомидэ вновь стоял перед Абуласаном.
— Где Зорабабели?
— Не знаю, господин, я его не видел.
— Ты же только что собирался доставить его мне.
— Какитела сообщил мне, что он где-то в одной из соседних деревень.
— Кто такой Какитела? — терпение Абуласана иссякало, медлительность Диомидэ раздражала его.
— Тоже иудей, пытался подружиться с Боголюбским.
— Какитела… Что-то припоминаю… он, кажется, не справился с порученным ему делом, так?
— Да, это он, тогда он не смог свалить Зорабабели, а сегодня он пришел ко мне и говорит: не хочет ли твой господин видеть Зорабабели? — Диомидэ улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — А я думаю, что это ему хочется, чтобы тебе подали Зорабабели на блюдечке.
Глаза у Абуласана заблестели.
— Непременно, непременно притащи его… со связанными руками и обнаженной головой и помести его в царскую резиденцию со скотом и птицей!
— Слушаю, батоно! — и Диомидэ неслышно вышел из комнаты.
Абуласан долго не отрывал взгляда от двери, в которую вышел Диомидэ. Сегодня его впервые посетила мысль, кому еще мог служить его верный слуга.
«Чей он лазутчик? Кому доносит сведения обо мне?»
Он долго думал, какую опасность может представлять Диомидэ, окажись он неверным слугой, и твердо решил, как только войдет во дворец и царь займет трон, вплотную заняться Диомидэ.
«Глаза мои устали в ожидании Бога моего»