Человек, которому всегда везло
Шрифт:
Читатель видимо будет в недоумении, ведь война идет - почему среди военного обоза опять появились бабы, придется дать ниже маленькую историческую справку. Касательно же всего прочего, у каждой роты и батальона Grande Armee имелась свои cantiniere или маркитантки - своего рода уникальный институт, присущий в те времена исключительно французской армии. 'Такая дамочка начинала путь обычно, увязавшись за солдатом, пробудившим в ее душе теплые чувства, - рассказывал лейтенант, современник тех событий, Блаз де Бюри. - В первое время она шла за войском с висевшей на шее флягой водки. Спустя неделю уже довольно удобно устраивалась на лошади, найденной кем-то для нее, обвешанной слева, справа, спереди и сзади
В лагере палатка cantiniere превращалась в ротный бар, где сиживали офицеры, игравшие в карты или просто коротавшие время за беседой о том о сем. Это был так же и банк, где нуждающимся давали взаймы и ссужали деньгами. В походе cantiniere всячески исхитрялась обеспечить солдат любыми простыми, но важными мелочами, способными хоть как-то если не обеспечить выживание, то скрасить жизнь воина. У нее всегда бывало припасено хоть что-то для солдата, способного заплатить сразу или, если она доверяла ему, потом - тогда, когда он разживется деньгами. Маркитантка обычно пользовалась услугами покровителя, иногда мужа или любовника, но чаще временного дружка, который обладал способностью и возможностями обеспечить ей безопасность и оказать помощь взамен на провизию, и порой смена друга подразумевала финансовую сделку между старым и новым "хозяином".
Эти женщины видели себя неотъемлемой частью армии и презирали любого штатского. Они расценивали опасность войны как часть своего ремесла. Если cantiniere становились добычей врага, бывали ограблены, изнасилованы и как правило теряли все нажитое... Но вскоре немного оправившись, недолго сетуя на судьбу, принимались за дело снова. Иные отваживались приносить фляги с бренди на поле боя и давали глотнуть его солдатам бесплатно, или в счет будущей добычи. Случалось, отважных маркитанток даже ранило в такие моменты.
Когда полк выступал в поход, за ним неизменно следовала cantiniere с небольшой свитой поставщиков, слугами офицеров, дюжиной прачек и одним или двумя конокрадами. По пути к части прибивались мелкие жулики, у которых земля начинала гореть под ногами в своем местечке, юнцы, ищущие приключений, бродячие псы и всевозможные дешевые шлюхи. 'В то время как полк маршировал по дороге в должном порядке, куда бы он ни направлялся, конный сброд - или, будем называть его своим именем, банда воров - сновал вокруг слева и справа, впереди и позади, используя полк как некую точку опоры, - писал в мемуарах еще один современник событий, лейтенант фон Ведель. - Все они тащили с собой большие и маленькие мешки и ранцы и бутыли для добычи и вооружались клинками, пистолетами и даже карабинами, когда удавалось разжиться таким оружием. Банды часто без страха прочесывали округу в отдалении с флангов, а когда возвращались, приносили припасы для солдат. Работа была опасной, и многие гибли - гибли мучительно, если попадали в лапы разъяренных крестьян... Такие кучки грабителей также образовывали нечто вроде боевого флангового охранения для армии, поскольку если они сталкивались с неприятельскими подразделениями, мчались назад с великой поспешностью и громкими криками'.
Подобный подход обычно освобождали французских командиров от необходимости таскать за собой большие запасы провизии, давая им немаловажное преимущество в быстроте передвижения над традиционно организованными противниками. Данная тактика великолепно срабатывала в богатых, густонаселенных, плодородных и коммерчески развитых районах Северной Италии и Южной Германии, где при малых расстояниях, хороших дорогах, часто расположенных городах и изобилии всевозможных ресурсов даже
Взятых на дороге пленных допросили, на проверку почти все оказались местными крестьянами-поляками, насильно мобилизованными Великой Армией для обслуживания своего войскового обоза. Французов живыми захватили только троих, большая часть нижних чинов артиллерийского парка просто сумела сбежать в общей суматохе короткой стычки. Боем со стороны егерей как потом оказалось, никто толком не руководил, офицеры просто не имели опыта действия из засад и солдаты воевали самостоятельно по собственному усмотрению. Излишне впечатлительный штабс-капитан Денисов даже расстроился немного по этому поводу, что это не "цивилизованное" войско у них выходит, а "дикая" татаро-монгольская орда получается, на что полковник ему сразу же возразил, мол казаки обычно так и действуют, чем егеря хуже если разобраться по сути вопроса... Легкая пехота чем-то сродни легкой кавалерии.
Пойманных в изрядном количестве поляков-возчиков использовали позднее на разного рода фортификационных работах, а впоследствии отпустили, щедро наградив на прощанье "братьев-славян" тумаками, они никакой ценности, как пленные не представляют. Но среди массы вчерашних хлопов затесалась редкая птица, вот он теперь стоит привязанный к толстому стволу дуба, обреченно глядя голубыми глазами куда-то вверх. Во вражеском обозе взяли "своего", российского подданного по крайней мере, в этом сомнений нет. Мужик сам себя выдал, увидев штык возле лица своего, и тотчас вспомнил родную речь... от испуга такое иногда случается.
– Что теперь с ним сделают? Расстреляют как изменника?
– спросил Александр штабс-капитана.
– Не скажу сразу, ежели он солдат и присягу давал... тогда конечно, если только государь не помилует.
– А если просто беглый, или может он вольный и тут уже давно в этих краях живет?
– Вернут владельцу или по месту прежнего жительства определят, или кнут и Сибирь, или как бы нам его в полк со следующим пополнением рекрутом не прислали. Чего же ты братец спрашиваешь, ведь сам через это прошел!
– удивился штабс-капитан, забыв видимо, что его собеседник по прежнему одной ногой еще там в далеком XXI веке и мыслит немного иными категориями.
В другом месте довольные легкой и бескровной победой егеря весело смеются и балагурят, тот задает Федька, в первой роте он заменять и радио и телевидение, язык у парня хорошо подвешен.
– Почто воены бабу хранцузскую упустили, счас она поди нас бы приласкала? Добрая баба тока ноги поди кривы как у калмыка. Ниче иы бы и такую...
– Сам то иде был? Не видали тебя!
– вяло отругиваются егеря, задетые нападками острослова. И в самом деле, женщин они не видели уже несколько месяцев.
– А сие братцы не скажу, сие важна военна тайна!
– на самом деле Федор не принимал участия в налете на обоз его скрутил в тот момент в бараний рог жестокий приступ поноса. Не такое уж и редкое явление на этой войне, выручает только старой испытанное средство, настойка опия - всего одна капля и все проблемы с животом сняты. Денисов еще в самом начале похода раздал всем своим застрельщикам по маленькой скляночке со снадобьем, да только многие уже успели их благополучно потерять.
Пока солдатики развлекались вовсю, тайком потребляя добытую при разгроме обоза водочку, командному составу было совсем не до веселья. Александр не сразу понял, что произошло, вроде победа и без потерь, а все ходят прямо с каменными лицами, даже спросить, что случилось страшно...