Человек, которому всегда везло

Иванов Петр Иванович

Лишившись в свалке артиллерии и потеряв многих своих офицеров, противник под занавес сделал последнюю отчаянную попытку переломить ход боя в свою пользу. Был предпринят решительный штурм, синие шеренги вольтижеров подгоняемые сержантами без выстрелов накатывались одна за другой на завал точно морские волны, но обороняющиеся не жалели гранат и патронов, все уцелевшие нижние чины первой роты сражались на последнем завале, в резерве у Денисова более никого не осталось. Несмотря на ужасающие потери, французам, продвигавшимся по трупам своих солдат вперед, все же удалось потеснить противников, но к егерям подошло неожиданно подкрепление и отбросило назад огнем и штыками вражескую пехоту. Как только бой на рокаде закончился, полковой командир немедленно отправил еще две роты на север, дабы выручить штабс-капитана. Наступило временное затишье, стороны зализывали раны и готовились к новой схватке, ну или по крайней мере делали вид, что готовятся. В это время к французам пришло сообщение, что на рокадной дороге они потерпели полное поражение и потеряли там почти всю свою артиллерию, поэтому дальнейшее продвижение

в глубину леса теперь стало абсолютно бессмысленным. Лично прибывший для изучения текущей обстановки на место, как тогда было принято, старший офицер командовавший операцией вскоре был убит опять таки "шальной пулей". Он приблизился к завалу на дороге, на "безопасное" расстояние дабы провести рекогносцировку. Его преемник при таком невыгодном раскладе решил далее не рисковать, слишком много они уже сегодня потеряли, а положительных результатов не видно и в помине. Загудела сигнальная труба и французы отступили, провожаемые вдогонку редкими выстрелами егерей, штабс-капитан не решился преследовать многократно превосходящие егерей в численности силы противника.

И здесь в это день 13-егерский победил, хотя цена оказалась сравнительно велика, на просеке из строя выбыло более полусотни солдат и два офицера. Что было дальше? Противник уходя, попытался напоследок поджечь за собой лес, но ничего у него не получилось, зато вместо леса занялся торфяник как раз у самого начала просеки, густой бело-серый дым надолго преградил путь с этого направления по крайней мере на несколько дней. Почти как фосген, без противогаза не пройдешь и десяти метров в такой едкой серой пелене, легкие наружу вывернет.

Далее по ходу событий, не сразу, а постепенно - в течение следующей недели "лес на северо-западе" превратился в место больших и "правильных" сражений. Нет не сам лес конечно, а окрестные поля, французы стянули сюда массу артиллерии, более 30 единиц, и принялись громить позиции 13-го егерского, расходовать пехоту впустую у них более не было особого желания. Полевая артиллерия начала 19-го века прекрасно действует по открыто стоящему в плотных боевых порядках противнику, с укреплениями дело обстоит уже куда как печальнее... Одна батарея современных 120мм минометов действительно перекопала бы тут все до основания, но полевые пушки начала 19-го такой огневой мощью не обладали. Орудия уродовали, кромсали шанцы, но полностью уничтожить их не смогли, зато попутно наломали массу молодых деревьев вокруг. Егеря в это время отсиживались, прятались от обстрела в импровизированных блиндажах, представлявших собой перекрытые в разных местах навесами из бревен неглубокие овраги и все - против артиллерийских снарядов начала века вполне достаточно, знаменитые три наката из песни военных лет не нужны.

Так продолжалось два дня подряд, каждый раз, когда артиллеристы гордо заявляли, что "все снесли, всех подавили", пехоту отправляли проверить и добить уцелевших. В лесу французы сразу же натыкались на непроходимые завалы из деревьев - как следствие работы собственной артиллерии, так ранее созданные егерями. Продвигаться дальше нельзя, надо было расчищать путь, но под массированным ружейным огнем это делать как-то неудобно, а просочившиеся в глубину леса отдельные малочисленные группы быстро гибнут под штыками предприимчивого противника. В результате снова и снова пехота, проклиная своих криворуких пушкарей, отходит назад в поле и все повторялось еще раз.

Поскольку на данном участке враг постепенно сосредоточил значительные силы, российское командование в свою очередь тоже двинуло туда сначала дивизию, а потом численность группировки довели чуть ли не до целого корпуса. Для перемещения войск прорубили новые просеки, построили дороги и загатили болота. Первым выручать свою роту прибыл весь Рязанский Мушкетерский полк, затем стали приходить и другие части. Вскоре полк, куда судьба определила служить Александра оказался не сходя с места уже в ближнем тылу, боевые действия теперь велись на полях перед лесом, превращенным постепенно в большой и сильно укрепленный военный лагерь. Деревья, что пощадили пушки Сульта, безжалостно вырубили топоры солдат, нужен был материал для прокладки дорог через заболоченные участки, постройки шанцев и для различных лагерных нужд, а так же и просто на дрова для костров. Воевать российским полководцам здесь, на новом месте, определенно понравилось. Ровная точно футбольное поле местность давала возможность, по крайней мере в теории, реализовать собственные тактические наработки, немыслимые в оврагах возле Гуттштадта, где они разбирались с французами Нея и все того же Сульта. Поэтому очаг напряженности сместился от этого богом забытого прусского городка на северо-запад. Тут словно на гигантской шахматной доске теперь шла кровавая и азартная игра войны, эскадроны обменивали на роты, батальоны на батареи. Пока уровень 'шахматистов' с обеих сторон был примерно одинаковый, победой даже и не пахло: ни шаха тебе, ни мата - только простой размен фигурами.

13-егерский полк в российской армии считали малопригодным для действий в поле в составе линейных сил, в силу низких боевых качеств. Поэтому для него нашлись другие подходящие занятия, солдатам пришлось, кроме остальных тяжких и грязных работ по обустройстыву лагеря, так же валить лес и корчевать пни на просеках, спасибо хоть лошадей в помощь для этой работы выделили. Кроме того нижних чинов постоянно привлекали для несения службы в многочисленных пикетах и караулах, и Сашке опять выпал случай отличится, очередной французский штабной офицер подошел во время рекогносцировки слишком близко, на "совершенно безопасное", как тогда считали, расстояние к русскому пикету и винтовка не подвела своего хозяина. Может быть, такой расклад даже

к лучшему. Вспоминал потом Александр: и в самом деле, желающих ходить в атаки и драться у них в полку хватало, а вот под обстрелом часами стоять в совершенном бездействии в сомкнутом строю... это совсем другое дело. Да ладно бы еще просто стоять, что и без того тоскливо, так нижних чинов особо 'продвинутые' начальники для бодрости духа там еще и строевые приемы заставляли проделывать, занимались излюбленным "фрунтом" прямо под картечью. Обычная картина, стоит полк с развернутыми знаменами, солнечные зайчики играют на начищенных пуговицах, мундиры новенькие глаз радуют, может в первый раз их нижние чины одели. Стоит себе и стоит, а его в это время усилено обстреливают с 500 метров дальней картечью, их оказывается две разновидности есть, у этой дряни пули действительно большие, хоть до биллиардного шара и не дотягивают немного, как тогда в первый день показалось. Чего там служивые делают ведомо только богу и штабным умникам, может 'противника сдерживают', может 'угрозу создают', а может и просто про них забыли и такое не редкость на войне. Передвигаться по полю боя так же по местным понятиям следует медленно, упаси бог пустить людей бегом. Военные авторитеты полагают, что российский солдат безусловно герой, но если ляжет, то потом не встанет, а если побежит, то не остановится. С точки зрения даже дилетанта, вроде нашего современника, дремучий идиотизм кругом куда ни глянь, если не сказать грубее. Такое впечатление, что полководцы с обеих сторон больше всего жаждут уничтожить максимальное количество своих же собственных подчиненных. И чем больше - тем лучше, как в старой черно-белой старой французской комедии, где генералы меряются друг перед другом размерами собственных потерь. Только вот тут уже совсем не смешно...

– Вот стоим мы енто, а ен жарит картечями, да ядра кидат!
– рассказывают потом нижние чины.

– Чего стояли то?

– А нам господа не говорят почто. Не ваше мол дело! Ох ен и жарил, мотрю Ваське ногу вырвало, ундера нашенского посекло ровно сито, почитай целу роту там седни оставили на поле!

– А сами хоть стреляли али в штыки на них ходили мож?
– спрашивают очевидца.

– Неа, стояли тока... Велено пулю до времени в ружже беречь.

Знаменитая линейная тактика представлена во всей красе, одни строят живые стены из человеческого мяса, другие разрушают их пушками. Пока в первой роли, к великому сожалению, чаше выступают российские генералы. Так обычно происходит в больших сражениях, в малых же российские войска зачастую не придерживаются общепринятых 'правил' и поэтому частенько побеждают.

.........................................................

Наград за первую отыгранную пешку в 'сражении на северо-западе от Гуттшатдта', так теперь это безобразие называется, им на полк не дали - это не так уж и редко случается на войне. Командир 13-го в этот раз совершил серьезную ошибку, не предоставив наверх никаких вещественных доказательств одержанной победы и его донесениям не придали значения. Ни пушек, ни знамен, ни пленных не было захвачено. Орудия, а точнее одни стволы, лафеты разбило фугасами или посекло камнями в щепки, вытащил с поля ночной порой другой полк и естественно записал трофеи на свой счет. Пленных французов тайно обменяли на попавших в плен своих однополчан. Отнять и представить до начальства знамена тоже не получилось, просто не нашли их в хаосе дикой атаки. Там хорошо хоть направление движения в накрывшем поле облаке пороховых газов не потеряли, где уж там знаменосцев вражеских выискивать. Поэтому в штабе главнокомандующего, генерала Беннигсена прочитав реляции решили, что командир 13-го егерского полка сильно преувеличивает свои достижения. Скорее всего сидел этот старый черт в лесу и перестреливался с вражеским батальоном четыре дня подряд, пока другие части не подошли. В пользу этой версии свидетельствовал неприемлемо низкий уровень потерь. За несколько дней непрерывных стычек с противником, вместе с ранеными и больными выбыло из строя всего около 150-ти человек... Вот если бы наоборот от полка осталась в строю лишь сотня, то вероятно разговор был другой и докладу полковника обязательно поверили. Иной полковой командир, собираясь на войну в те времена открыто говорил коллегам что-то вроде: 'Весь полк судари мои положу, а крестик али чин непременно получу!'. Случалось порой, и укладывали полки, или по крайней мере пытались это проделать, выручало только несовершенство оружия той далекой эпохи, не позволявшее за короткое время полностью перебить 1500-2000 человек.

В связи с указанными выше печальными обстоятельствами, 13-тому щедро отвалили не пряников, а этих самых... непечатных, хватило всем: от полковника, до последнего нестроевого солдата. Штабные чины не обращавшие ранее на 'паршивый полк' внимания, теперь принялись его интенсивно 'подтягивать' и 'строить'. Первым делом командир получил строгий словесный выговор за неформенные штаны нижних чинов, его егеря продолжали донашивать зеленые 'екатерининские', тогда как велено его императорским величеством давно завести белые.

– Перекрасить немедленно!
– велело грозное начальство, с большим трудом, буквально чудом удалось объяснить генералам, что темную ткань в белый цвет уже не покрасить, вместо белого колера получится светло-зеленый.

– Купите или найдите где-нибудь мела и побелите!
– начальство немедленно выдало еще один перл из разряда: 'Сапоги следует чистить с вечера, дабы утром одевать на свежую голову!'.

Штабс-капитан Денисов не поленился и прямо тут же продемонстрировал 'штабным небожителям' во что превратятся солдатские штаны после побелки мелом. Он натер мелком кусочек форменной полотняной ткани - все равно выходит светло-зеленое вместо белого, только теперь другого оттенка. За эту "дерзость" его самого заметили и немедленно и взяли в оборот.