Человек, который умер смеясь
Шрифт:
А получил я, как выяснилось однажды вечером после обеда, очередной визит злоумышленника. На этот раз не было никаких сомнений, что я это не выдумываю. Я обнаружил в комнате разгром — очень избирательный разгром. Из кассет, лежавших у меня на столе, кто-то выдрал пленку и разметал ее по всей кровати так, что она на пол свисала. Конечно, пленка была испорчена.
К счастью, там ничего не было — злоумышленник, конечно, об этом не знал. Я стал осторожен: угрозы в адрес Санни и рост интереса к нему газет пожелтее заставили меня осознать, что записи наших разговоров
Еще я взял у Вика ключ к гостевому домику и стал регулярно его запирать, хотя в этом явно не было смысла. Кто бы ни уничтожил кассеты, у него тоже был ключ — ну или он умел обращаться с замками. Следы взлома отсутствовали.
Когда я показал Вику и Санни последнее подтверждение того, что все не так радужно, они переглянулись, но лица их ничего не выражали.
Потом Санни потеребил выдранную пленку, ухмыльнулся и бодро сказал:
— Да, качество уже не то, что раньше.
— Не смешно, Санни, — сказал я ему. — Лучше бы обратиться в полицию.
Никакой полиции, — резко отозвался Санни.
Я повернулся к Вику.
Вы тоже так считаете?
Вик лишь молча посмотрел на меня, плотно сжав губы.
Я снова посмотрел на Санни.
— Почему? Вы правда боитесь утечек информации?
— У меня есть на то причины.
— Какие причины?
— Это мое дело.
— Ну а теперь кто от кого отгораживается? — поинтересовался я.
Санни смягчился и ткнул толстым пальцем в пленку.
— И чего, у нас теперь проблемы?
— Нет, у нас все отлично, — ответил я, не объясняя, что и почему. — Все просто замечательно.
В день, когда Санни исполнилось шестьдесят три, погода стояла влажная, моросил дождик. За завтраком Санни сказал, что хочет сам съездить к терапевту. Вику это не понравилось — он не хотел так надолго выпускать Санни из виду. Но Единственный настоял на своем.
— Я в конце концов именинник, — сказал он. — Всего лишь хочу хотя бы на пару часов сделать вид, что я нормальный человек. Все со мной будет в порядке.
Он взял лимузин. А Вик, похоже, решил, что нам с ним тоже пора стать приятелями. Когда Санни уехал, он спросил меня, не хочу ли я съездить на его «бьюике» на стадион Дрейка при университете Калифорнии в Лос-Анджелесе. Я согласился — почему бы и нет? У Вика до сих пор были там знакомые тренеры, и они разрешили нам взять несколько копий, чтобы повалять дурака на поле.
Большинство считает, что метание копья — это унылый и однообразный вид спорта. Но если серьезно позаниматься, изучить технику, стиль и хронометраж, необходимые для удачного броска, вот тогда-то и
— Мы обычно для развлечения на тренировках гарпунили, — сказал я Вику после броска.
У Вика с растяжкой было совсем плохо — слишком много мускулатуры. Мое копье пролетело намного дальше, хотя все равно метров пятнадцать не дотянуло до результата, на который я был способен в лучшие годы. Оба копья с негромким звуком приземлились на влажную землю пустого стадиона. Мы сходили за ними.
— Гарпунили? — переспросил он.
— Ну, в цель метали.
— Типа в дерево?
— Деревья не годятся, о них копье ломается. Нет, кладешь носовой платок на траву метров на тридцать впереди, а потом смотришь, у кого получится попасть ближе к нему. Кто дальше от цели, тот покупает пиво. Я когда-то бил прямо в цель.
Я прицелился в яму где-то впереди и сделал бросок. Попал.
— У каждого, — сказал я, — должно хоть что-то хорошо получаться.
— Тренер нам наверняка разрешит одолжить парочку копий, — сказал Вик, — а у Санни полно места. Можно попробовать гарпунить во дворе.
— Можно. Давай.
— Знаешь, Хог, ты многого добился — с выпивкой и все такое. Санни общение с тобой на пользу. Просто хотел тебе это сказать.
— Спасибо, Вик.
Он покрутил восьмикилограммовое ядро — на первом курсе немного занимался толканием. Я еще пометал копья. Потом мы пробежали несколько кругов и пошли в душ.
— Насчет того вечера в Вегасе, Хог. Когда у меня крышу сорвало. Прости, что впутал тебя.
— Тот парень сам напросился. Забудь.
— Я… я просто иногда теряю контроль. Есть такая старая фразочка: «ярость ослепила». Вот меня она слепит. Прямо ничего не вижу, и голову распирает, и в ушах стучит. А потом я вырубаюсь. Обычно со мной все в порядке. Но если б не Санни, я б сейчас валялся в госпитале для ветеранов на бульваре Сотелл, обколотый транквилизаторами.
— Я так понимаю, ты как-то раз…
Он нахмурился.
— Как-то раз что?
— Слишком далеко зашел.
— Тебе Санни рассказал?
— Да.
— Но ты же не будешь про это в книжке писать?
— Это из-за Санни вышло?
— Почти. Как-то вечером в клубе «Дейзи» один тип говорил всякие пакости про Ванду. Ужасные вещи про того парня из «Черных пантер», с которым она водилась. Ну я ему врезал, а он случайно ударился обо что-то головой. Я… мне очень больно об этом вспоминать, Хог. Никак нельзя ту историю пропустить?
Он тяжело задышал и принялся яростно тереть лоб ладонью — я испугался, что дотрет до крови.
— Я ни в коем случае не хочу тебя расстраивать, — успокоил я его. — Давай я с Санни об этом поговорю. Спрошу, что он думает.
Вик слегка расслабился.
— Ладно, я сам с ним поговорю.
— Ты уверен? Мне не трудно.
— Это же моя проблема, не твоя. Но все равно спасибо.
— Ладно, Вик.
Оделся он быстрее меня.
— Я пойду в офис кое с кем поздороваюсь, — монотонно проговорил он. — И отнесу копья в машину. Встретимся там, я быстро.