Человек, который высмеивал
Шрифт:
Вокруг станции собралась небольшая толпа зрителей, в основном, как обычно, подростков. Сунув руки в карманы, мальчишки с восхищением наблюдали за происходящим. Они стояли безмолвно и неподвижно, никто не подходил и не уходил.
— Большой корабль, — наконец заметил один из мальчишек, высокий и худой, с темно-рыжими волосами.
— Да, — согласился Ален, также глядя вверх, — интересно, откуда он? Промышленные процессы представлялись Алену столь же строго упорядоченными, как движения планет; они осуществлялись
— С Беллатрикс-семь, — ответил рыжий, и двое его товарищей молча кивнули. — Продукция Тангстена. Они разгружаются весь день. Беллатрикс необитаемая система. Там только роботы.
— К черту Беллатрикс, — вмешался его спутник.
— Почему? — удивился Ален.
— Потому что там нельзя жить.
— А вам-то что?
Мальчишки посмотрели на Алена с презрением.
— Мы хотим улететь, — ответил наконец один из них.
— Куда?
Презрение перешло в отвращение. Они даже отошли на несколько шагов в сторону. — Туда, где свобода. Где что-то происходит.
— На Сириусе-девять выращивают грецкие орехи, — сказал рыжий. — Почти такие же, как здесь. По вкусу не отличить. Целая планета засажена грецкими орехами. А на Сириусе-восемь выращивают апельсины. Только апельсины пока что гибнут.
— Все из-за вредителей, — мрачно заметил его спутник.
Рыжий продолжал:
— Лично я полечу на Орион. Там разводят настоящих свиней — они такие же, как на Земле. Держу пари, вы не отличите.
— Но это же очень далеко, — возразил Ален. — Будьте реалистами.
Один из мальчишек грубо выругался, и они исчезли, оставив Алена в одиночестве.
Эти неудовлетворенные жизнью подростки еще раз напомнили Алену о том, что Морак не возникает сам собой, ему нужно учиться.
Магазин, к которому относилась станция автофака, был еще открыт. Ален открыл дверь и вошел, доставая бумажник.
— Пожалуйста, — послышался голос невидимого продавца, после того как Ален предъявил карточку. — Но у нас только дешевое пиво. Вам действительно его хочется?
Ален стоял, глядя на витрину с пивными бутылками.
Когда-то очень давно вместо дешевого пива автомат выдал ему отличное виски. Бог знает откуда оно взялось.
Вероятно, сохранилось со времен войны, и какой-то робот нашел его и по ошибке поставил на общую полку.
Такое больше ни разу не повторялось, но Ален иногда заказывал дешевое пиво, втайне надеясь на новое чудо.
И в совершенном обществе случались накладки.
— Не надо, я передумал. — Он поставил неоткрытую бутылку на прилавок.
— Я предупреждал вас, — сказал продавец и возвратил ему карточку. Ален рассеянно огляделся по сторонам и вышел.
Вскоре он поднимался по пандусу на крышу, где находилась небольшая взлетная площадка, используемая Агентством для срочных полетов. Здесь же
— И это все? — спросил Мальпарто, отключая аппаратуру. — Больше ничего не произошло с того момента, как вы покинули свой офис, и до отлета на Хоккайдо?
— Больше ничего. — Мистер Коутс, опутанный проводами, лежал на столе, раскинув руки в стороны. Над ним склонились два биофизика, изучая показания приборов.
— Именно это вы не могли вспомнить?
— Да, мальчишек на станции автофака.
— Вы находились в подавленном состоянии?
— Да. — Голос мистера Коутса звучал монотонно и невыразительно. Личность как бы растворилась под действием наркотиков.
— Почему?
— Потому что это нехорошо.
Доктор был озадачен. Описанный пациентом инцидент казался совершенно безобидным. Мальпарто ожидал услышать нечто из ряда вон выходящее: убийство, половой акт или даже то и другое вместе.
— Итак, — пробормотал доктор, — посмотрим, что произошло на Хоккайдо. — Но он все еще испытывал неудовлетворенность. — Вы действительно считаете тот инцидент с мальчишками принципиально важным?
— Да, — ответил мистер Коутс.
Мальпарто пожал плечами и сделал знак своим помощникам продолжить сеанс.
Вокруг была сплошная тьма. Слайвер медленно опускался на остров. Ален откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Потом свистящий звук, означавший снижение, начал стихать, и на пульте замигала голубая лампочка.
Посадочную площадку можно было не искать; весь остров представлял собой покрытое пеплом поле. Ален включил посадочный механизм; машина скользила уже над самой землей. Наконец, уловив сигнал передатчика Шугермана, она изменила курс. Через некоторое время послышался глухой удар и треск. Корабль остановился, и все стихло, лишь тихо жужжали перезаряжавшиеся батареи. Ален открыл дверь и, спотыкаясь, выбрался наружу. Ноги погрузились в пепел, словно в какую-то кашу. «Пепел» представлял собой сложную смесь органических и неорганических веществ. Останки людей и принадлежавших им вещей смешались в одну темно-серую массу. Справа показался едва заметный огонек.
Ален направился к нему и вскоре увидел Тома Гейтса, который сигналил ему фонариком. Внешне Гейтс немного напоминал попугая: коренастый, пучеглазый, с растрепанными волосами и крючковатым носом.
— Как дела? — спросил Ален, следуя за Гейтсом к подземному убежищу. Построенное еще во время войны, оно неплохо сохранилось. Гейтс и Шугерман укрепили и переоборудовали его, причем руководил Шугерман, а Гейтс был лишь техническим исполнителем.
— Скоро светает; я жду Шуги. Он всю ночь занимался закупкой припасов. — Гейтс нервно усмехнулся. — Хлопотливое дело. Оказывается, человеку надо довольно много разных вещей.