Человек, который высмеивал
Шрифт:
Он сказал девушке, что нуждается в помощи, и он действительно в ней нуждался. Не потому, что повредил статую, но потому, что сделал это бессознательно.
Странно, что его мозг мог действовать сам по себе, не известив сознание. Но ведь мозг — такой же орган, как селезенка, сердце или почки, которые выполняют свои функции вполне самостоятельно. Чем же хуже мозг?
С такой точки зрения инцидент представлялся уже не столь загадочным.
Но, конечно, следовало выяснить, как все произошло.
Ален достал бумажник и извлек из
КУРОРТ ГРЕТХЕН МАЛЬПАРТО.
Значит, девушку звали Гретхен. И, очевидно, она рыскала по ночному городу, пропагандируя психотерапевтический Курорт и тем самым нарушая закон.
Итак, Курорт, последнее убежище дезертиров и неудачников, дотянулся до Алена Парсела.
Он ощутил неприятную болезненную слабость.
Из-за приоткрытой двери послышался голос Дорис:
— Мистер Парсел, вам телефонограмма. Автомат сейчас записывает ее.
— Хорошо, Дорис. — Ален с трудом оторвался от своих мыслей и взял телефонную трубку. Автомат предупредительно вернулся к началу записи и принялся вещать.
"Десять ноль пять. — Щелк. З-з-з-з-з! — Мистер Парсел. — Потом послышался вежливый женский голос, не прибавивший Алену оптимизма. Говорит Сью Фрост.
Ответ на ваш утренний звонок. Сожалею, что меня не оказалось на месте, когда вы позвонили, мистер Парсел. — Пауза. — Я вам сочувствую и вполне понимаю ваше положение. — Еще одна пауза, более длинная. — Как вы, конечно, понимаете, мистер Парсел, предлагая вам место директора Телемедиа, мы исходим прежде всего из того, что вы подходите на эту должность".
Механизм переключился на следующий тридцатисекундный фрагмент.
"Десять ноль шесть. — Щелк. З-з-з-з-з. — Далее. — Миссис Фрост откашлялась. — Нам представляется, что неделя — слишком долгий срок, если учесть ситуацию, сложившуюся сейчас на Телемедиа. Учреждение не имеет директора, поскольку, как вам известно, мистер Мэвис уже ушел в отставку. Мы еще не решили вернуть его, но, возможно, это окажется необходимым. Нам хотелось бы узнать ваше решение до субботы. Прошу понять нас правильно. Мы вам сочувствуем и не хотим оказывать на вас давление. Однако Телемедиа представляют собой один из важнейших органов, и интересы общества требуют, чтобы вы приняли решение как можно быстрее. Буду надеяться, что вы это сделаете".
Щелчок. Звук перематываемой ленты.
По тону миссис Фрост Ален понял, что сейчас ему объявили официальное решение Комитета. Значит, осталось четыре-пять дней. Четыре-пять дней, чтобы выяснить, кем должен стать Ален Парсел.
Он снова снял трубку, начал набирать номер, но передумал. Звонить из Агентства было, пожалуй, слишком рискованно. Ален встал и вышел из кабинета.
— Уходите, мистер Парсел? — осведомилась Дорис.
— Я скоро вернусь. Только зайду в магазин. Дженет просила кое-что купить.
Покинув Монджентлок, Ален зашел в общественную телефонную будку и рассеянно набрал номер.
—
— Я могу поговорить с Гретхен Мальпарто?
Прошло несколько секунд.
— Мисс Мальпарто ненадолго вышла. Не хотите ли поговорить с доктором Мальпарто?
— Это ее супруг? — слегка раздраженно спросил Ален.
— Доктор Мальпарто — брат мисс Мальпарто. Не могли бы вы назвать себя?
— Я бы хотел записаться на прием. Деловые проблемы.
— Да, сэр. — Шелест бумаги. — Ваше имя, сэр?
Он заколебался, но тут же нашел решение.
— Я буду у вас под именем Коутс.
— Да, сэр. Мистер Коутс. — Вопрос был исчерпан. — Вам удобно завтра в девять утра?
Он хотел согласиться, но вспомнил про собрание жильцов.
— Лучше в четверг.
— В четверг в девять часов к доктору Мальпарто, — скороговоркой проговорила девушка. — Спасибо за звонок.
Почувствовав некоторое облегчение, Ален вернулся в Агентство.
Глава 7
В высокоморальном обществе 2114 года еженедельные собрания жильцов проводились по скользящему графику. На каждом собрании присутствовали управдомы соседних домов. Они составляли совет, на котором председательствовал местный управдом. Как управдом в доме Парсела, миссис Бирмингэм заняла место председателя. По обе стороны от нее расположились ее коллеги, дамы средних лет в цветастых шелковых платьях.
— Терпеть не могу этот зал, — пробормотала Дженет, задержавшись в дверях.
Ален также не питал к нему никаких симпатий.
Здесь, в большом помещении на первом этаже, проходили заседания всех местных лиг, комитетов, клубов, советов и ассоциаций. На полках годами пылились кипы бумаг, и воздух в зале всегда казался спертым.
Сюда стекались сведения обо всех аморальных поступках жильцов. Здесь дело каждого человека становилось делом общества. Многовековое христианское Таинство Исповеди достигло своего апогея в домовом собрании, созываемом, дабы испытать души жильцов.
Как всегда, людей оказалось больше, чем мест. Многим пришлось стоять по углам или в проходах между рядами. Кондиционер, завывая, перемещал по залу облако дыма. Ален никак не мог понять, откуда оно бралось. Курение здесь запрещалось, и как будто никто не пытался нарушить запрет. Тем не менее дым неизменно присутствовал на собраниях жильцов. Быть может, он представлял собой являвшуюся из прошлого тень очистительного огня. Ален стал рассматривать «малышей». Они напоминали огромных уховерток, длиной около полутора футов, которые могли с большой скоростью бегать как по земле, так и по стенам, и замечали все. Сейчас «малыши» были выключены. Управдомы извлекли из них кассеты с информацией. «Малыши» оставались в покое во время собрания, затем их снова активировали. В этих стальных ищейках было что-то зловещее — но в то же время и ободряющее.