Человек-легенда
Шрифт:
Вася видел, что Михаил вынужден был уйти в переулок, чтобы не привлекать к себе внимания... Надо предупредить Котовского! Как это сделать? Если одеться лакеем и войти с блюдом? Принести шампанское во льду? Но вот гости выходят из-за стола, высыпали на веранду... Вот и "капитан Королевский"... Ну, теперь надо действовать! Если упустить этот момент, будет поздно.
Вася уже намеревался подойти со своей лейкой к той клумбе, около которой Котовский-Королевский беседовал с офицером... Но тут он заметил что-то
Теперь наблюдение перешло к Михаилу. Михаил видел, как Котовский скрылся во дворе одного домика. Тотчас подбежал сюда разведчик, но войти во двор не решился, остался у входа, поджидая других. Вскоре Михаил увидел множество шпиков.
"Оцепляют двор!
– догадался Михаил.
– Надо звать наших!"
И помчался вызывать дружину на выручку Григория Ивановича, по дороге встретив и Васю.
Решили отбивать Котовского, внезапно налетев на разведчиков.
Но события обернулись иначе.
И Вася, и Михаил были изумлены, когда в номер гостиницы вошел священник. Священник сорвал бороду, сбросил лиловую рясу и, чертыхаясь, полез в ванну.
– Ну, ребятки, сегодня я чуть не влопался!
– сообщил Котовский, фыркая и поднимая каскады брызг.
– Вот история! Очень неприятно!
– Григорий Иванович!
– спросил Вася, влюбленными глазами глядя на Котовского и с нетерпением ожидая подробного рассказа о происшедшем.
– Вам принести мохнатое полотенце?
10
На другой день после званого обеда у французского атташе Котовский докладывал Ласточкину о добытых им сведениях.
Иван Федорович Смирнов очень полюбил этого большого, сильного, мускулистого и всегда полного жизни, энергии, изобретательности человека. Сам Иван Федорович был небольшого роста, недаром и кличка у него была Маленький Ваня. Маленький, а силы неистощимые. Он работал с утра до глубокой ночи: инструктировал, проверял выполнение заданий, расставлял силы, давал указания, писал статьи для подпольных газет, тексты листовок, воззваний, проводил заседания... и нельзя было понять, когда он все это успевал.
– Вы знаете, - говорил Котовский, - иной раз слушаешь, слушаешь этих господ офицеров и еле сдерживаешься, чтобы не выхватить револьвер и не пристрелить их на месте. До какого падения можно дойти в припадке классовой ненависти! И как отвратительно их благоговение перед иностранцами! Они ползают на коленях перед всеми этими д'ансельмами! Мне кажется почему-то, что, не надейся они на всевозможных заокеанских дядюшек, они нашли бы в себе больше силы для защиты кровных своих интересов. Но вообще-то ничто им не поможет.
– Конечно, не поможет!
– горячо
– Но иностранцы уже сейчас смотрят на Украину как на свою колонию. В Америке даже создан специальный Русский отдел по скупке акций и угодий Украины.
– Мне удалось узнать, - рассказывал Котовский, - что французское правительство ставит условия Директории: во-первых, передачу Франции концессий на все украинские железные дороги сроком на пятьдесят лет...
– Это мы используем для газеты, - пробормотал Иван Федорович, записывая.
– Это не все. Они требуют уплаты всех царских долгов и задолженности Временного правительства. И кроме того, чтобы вся финансовая, торговая, промышленная и военная политика в течение пяти лет со дня подписания договора велась под контролем представителей французского правительства.
– Ну это ясно! Они не продешевят!
– засмеялся Иван Федорович. Аппетит у них хороший!
– Вы понимаете, до какой наглости они дошли!
– Котовский сжал кулаки.
– И они воображают, что у них что-то получится!
Котовский перешел к деловым сообщениям: в Польшу переброшена из Франции армия генерала Галлера, в Западной Украине усердствует по вербовке солдат в галицийскую армию митрополит униатской церкви Шептицкий, в Ужгород прибыла американская военная миссия, возглавляет ее небезызвестный разведчик Паркер и не уступает ему в опытности и рвении некий пастор Гордон. Еще удалось узнать, что в Одессе новая облава в рабочих районах назначена на такое-то число, что в районе Куяльника, то есть там, где вход в катакомбы и где размещена типография, готовятся массовые обыски.
– Вот как?
– встревожился Иван Федорович.
– Надо распорядиться, чтобы все дни, пока идут обыски, никто не выходил из типографии и никто туда не входил.
Все сообщенные факты после тщательной проверки использовались для подпольной газеты и листовок.
В листовках разоблачались тайные соглашения интервентов и петлюровцев, разъяснялся смысл событий на Украине. Еще пахло от них свежей типографской краской, а они уже летели в города и села, в воинские части и рабочие цеха, в кубрики французских кораблей, в казармы польских легионеров.
– А теперь вот что, - сказал Иван Федорович, когда выслушал сообщения Котовского, - давайте-ка обсудим, что нам предпринять. Дело в том, что помимо десанта, прибывшего морским путем, интервенты ожидают пополнений, следующих маршевым порядком или на поездах через Румынию. В частности, ожидаются греческие войска. Тут нам придется что-нибудь сделать...
– Вы хотите, чтобы их пощипали наши повстанческие отряды?
– Это во-первых. Во-вторых, мы могли бы - как вы полагаете, Григорий Иванович?
– могли бы мы кое-где разрушить железнодорожные пути?