Человек наизнанку

Варгас Фред

Адамберг, поколебавшись, выбрал передовую позицию.

– Волос принадлежит Массару, – сообщил он Камилле.

Солиман, Полуночник и Камилла, серьезные и растерянные, молча стояли вокруг комиссара. Они всегда знали, что речь идет о Массаре, но подтверждение их догадок повергло их в замешательство, едва ли не в панику. Одно дело предполагать, например, что человек убит ножом, и совсем другое дело – самому увидеть орудие убийства. Столкнуться с неприкрытой реальностью – не самое

приятное ощущение.

– Надо свечку в кузове зажечь, – сказал Адамберг, прервав затянувшееся молчание. – Пусть Полуночник последит, чтобы она не погасла.

– Что это на тебя нашло? – удивилась Камилла. – Думаешь, это нам поможет?

– Это нам поможет узнать, сколько нужно времени, чтобы она догорела до конца.

Адамберг порылся в багажнике, принес длинную свечу и поставил ее на блюдце. Затем унес ее в фургон и зажег.

– Вот, – удовлетворенно сказал он, отступив на пару шагов назад.

– Зачем это нужно? – спросил Солиман.

– Потому что больше мы ничего сделать не можем. Мы с тобой не торопясь объедем все церкви, расположенные рядом с департаментской трассой. Если у Массара случился приступ раскаяния после убийства Деги, у нас есть шанс обнаружить, куда он заходил. Нужно проверить, следует ли он своим прежним маршрутом или изменил его.

– Идет, – согласился Солиман.

– Камилла, если мы отыщем его след, ты к нам подъедешь.

– Это невозможно, сегодня вечером я не собираюсь никуда ехать.

– Из-за свечи? – удивился Солиман. – Но Полуночник может держать ее на коленях.

– Нет, – ответила Камилла. – Я остаюсь в Буре. Вечером приедет Лоуренс.

Все притихли.

– Ладно, – прервал молчание Адамберг. – Значит, приедет Лоуренс. Прекрасно.

– Траппер может присоединиться к нам севернее. Какая ему разница? – заметил Солиман.

– Невозможно, – покачала головой Камилла. – Он уже в дороге, и я не смогу до него дозвониться. И поскольку я назначила ему встречу в Буре, я остаюсь в Буре.

Адамберг согласно кивнул:

– Конечно, тебе нужно оставаться в Буре. Это нормально. Это правильно. Адамберг и Солиман побывали в девятнадцати храмах, прежде чем в двадцати четырех километрах севернее Бур-ан-Бресса, в крохотной церквушке близ деревни Пьер-де-Сенис, обнаружили пять свечек, поставленных отдельно от остальных, в форме буквы «М».

– Это он, – сказал Солиман. – Очень похоже на то, что я видел в Тьене.

Адамберг взял новую свечу, зажег ее от соседней и поставил.

– Что это ты делаешь? – вытаращившись на него, спросил Солиман. – Ты молишься?

– Я сравниваю.

– Ах вот как. Но если ты ставишь свечку, нужно помолиться. Кроме того, за свечку нужно заплатить. Иначе ничего не сбудется.

– Ты верующий, Соль?

– Я суеверный.

– А, ясно. Это, наверное, очень усложняет жизнь.

– Да,

очень.

Адамберг склонил голову набок, внимательно разглядывая свечи.

– Они сгорели только на треть, – сказал он. – Мы, конечно, сравним это со свечой в фургоне, но мне кажется, что Массар был здесь не более четырех часов назад. Соответственно, сегодня, между тремя и четырьмя часами дня. Место здесь пустынное. Видно, ему пришлось поискать безлюдную церковь, чтобы проскользнуть туда незаметно.

Он замолчал, с улыбкой посмотрел на свечи.

– Что это может нам дать? – полюбопытствовал Солиман. – Ведь сейчас он уже далеко. Просто мы убедились в том, что он ставит свечи, и все.

– Ты так и не понял, Соль? Эта церковь расположена прямо на линии его маршрута. И это свидетельствует о том, что он с него не свернул. Он идет прежним путем. А значит, ни одно из убийств – не случайность. Если он здесь побывал, следовательно, ему так надо. И в дальнейшем он пойдет именно туда, куда собирался.

Когда они направились к выходу, Адамберг положил в ящичек три франка.

– Я так и знал, что ты загадал желание! – воскликнул Солиман.

– Я просто заплатил за свечу.

– Врешь. Ты загадал желание. Я по глазам вижу.

Адамберг остановился метрах в двадцати от грузовика, неторопливо поднял рычаг ручного тормоза. Ни он, ни Солиман не спешили выходить из машины. Полуночник зажег факел и укрепил его на конце своего окованного железом посоха. Рядом с ним, глядя на пламя костра, сидел высокий красивый парень со светлыми волосами до плеч, одетый в белоснежную майку с короткими рукавами; он обнимал за плечи Камиллу. Адамберг долго неподвижно сидел, глядя на него.

– Это траппер, – в конце концов пояснил Солиман.

– Я понял.

Мужчины снова замолчали. Так прошло еще несколько минут.

– Он живет с Камиллой, – снова заговорил Солиман, как будто желая объяснить это себе самому, чтобы больше не осталось никаких сомнений. – Она выбрала его.

– Я понял.

– Он красивый, сильный и, судя по всему, горячий. И мозги у него есть, – добавил Солиман, постучав себя пальцем по лбу. – Нельзя сказать, что Камилла сделала неудачный выбор.

– Это точно.

– Нельзя упрекнуть ее в том, что она выбрала именно его, а не кого-то другого, правда?

– Это точно.

– Камилла женщина свободная. Она имеет право выбирать, кого пожелает. Кто ей больше нравится. Вышло так, что она выбрала его, значит, так тому и быть, правда?

– Это точно.

– В конце концов, ей решать. Не нам же. Никто за нее это не решит. Только она сама. Нам ведь нечего на это возразить, правда?

– Это точно.

– На самом деле не такой уж плохой выбор. По-моему, мы не имеем права вмешиваться, как ты думаешь?