Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории
Шрифт:
У второй были глаза – но мертвые, пустые и неподвижные, как лик ее, будто высеченный из тяжелого камня. На нем навеки застыло безграничное отчаяние – то, что по ту сторону боли и горя.
Лицо младшей было не старым, но уродливым и страшным. Из-под нижней губы торчал желтый клык, упирающийся в верхнюю губу, где кровоточила незаживающая язва. Один глаз был закрыт повязкой, второй был зрячим. Он горел неугасимой ненавистью.
Королева побледнела и оперлась на руку мужа.
– Рожденные и смертные приветствуют вас, дочери Ананки, – произнесла она. Сухие
– Приступим, – сказала старшая. – Мы добросовестно исполняли договор с нашей матерью. Все короли вашей династии были мудры и справедливы, а ты – более всех. Тебе суждено остаться в истории как наилучшему из правителей. Это я, дева Клото, Пряха, исправно плела нити судеб вашей династии, без единого узла.
– Я, дева Лахесис, Отмеряющая, – сказала вторая, – выглаживала пряжу судеб. Все твои предки и ты сам счастливо правили этим краем. Вокруг пылали войны, но вам ни разу не пришлось воевать. Голод и болезни косили людей, как траву, но в твоем королевстве не случалось эпидемий, неурожая или засухи. Заговоры и бунты обходили вас стороной. Вы жили счастливо, насколько это возможно для смертных. – Беззубый рот скривился в усмешке.
– И наконец, – сказала младшая, – ни одна королева не умерла родами, все приносили здоровых наследников, и всегда это были мальчики. Престол из поколения в поколение переходил к первенцу по мужской линии, и не было тех, кто мог бы оспорить его. Я, дева Атропос, Вершительница, прерывала все нити, ведущие к смерти женщин и рождению девочек. Я же прерывала все нити, ведущие к смерти первенца, и ни разу не ошиблась.
– Время платить, – сказала старшая. – В твоей дочери сосредоточена сила всех нерожденных принцесс вашего рода. Ее душа породит дракона, и, когда придет ее пора, он овладеет ею, а потом и всеми людьми. А теперь мы подготовим телесный сосуд к его предназначению.
Придворные замерли в благоговейном восторге, когда фигура в белом простерла руку над колыбелью.
– Я подношу юной принцессе дары, – объявила она торжественно. – Дарую ей неуязвимость. Отныне ничто не может повредить ей, ни делом, ни словом, если сама того не пожелает, – тут она слегка улыбнулась. – Кроме того, будет она прекрасна телом и душой. Да будет так.
Вторая склонилась над колыбелью и взмахнула рукавом вышитого платья.
– И я подношу юной принцессе дары, – голос ее рассыпался по залу звонким серебром. – Дарую ей силу тела и духа. Она будет в силах совершить все, что пожелает, даже если дело будет трудным, и не поддастся ни усталости, ни унынию. Кроме того, будет она обладать всепревозмогающей силой ума: понимать все, если того пожелает. Да будет так.
Третья склонилась и нежно поцеловала ребенка.
– Я последняя подношу юной принцессе, – сказала она, и голос ее легко заполнил огромный зал, как вода, – самый драгоценный дар. Пусть ее любят ближние и служат ей преданно и верно. И кроме того, они всегда будут делать то, что она пожелает. Да будет так.
– А теперь, – сказала Клото, – подготовим телесный сосуд изнутри. Дай глаз, Атропос.
Младшая впилась
– Сделано. Возьми, Лахесис, – сказала она, выдернув глаз из глазницы.
Отмеряющая выдавила пальцем свой невидящий глаз и вставила зрячий. Потом перебрала нити, нашла нужную, вытянула. Скрюченные пальцы замелькали в воздухе, а когда она отпустила нить, та была перетянута тугим узлом. Ниже узла нить багровела, еще ниже – чернела.
– Сделано, – сказала она. – Возьми, Атропос.
Вершительница вставила глаз в пустую глазницу и склонилась над девочкой. Единственный зуб ее, острый, как смертная боль, перерезал все нити, кроме одной, темно-багровой.
– Сделано, – сказала она. – Срок наступит, когда девочка станет женщиной. Тогда дракон поднимется из глубины, и не будет того, кто его сокрушит. Прощайте, смертные.
Колыхнулся воздух, огоньки свечей качнулись навстречу друг другу. Король моргнул, и три фигуры исчезли.
Вместе с ними исчезли и придворные, и пажи, и слуги. Остались только лепестки розы, втоптанные в паркет.
Королева оглянулась – окна были темными. На дворе царила глухая ночь, и та же темень стояла в ее душе.
И тогда из темноты выплыло что-то белое. Сгустившись, оно явило лик прекрасной женщины с прозрачным тонким лицом. Длинная челка закрывала лоб, волосы сзади были обриты.
– Смертный приветствует тебя, Фортуна-Избавительница, – сказал король, склоняясь в почтительном поклоне.
– Я не могу отменить волю дочерей Ананке, – сказала тень. – Но я найду средство вам помочь.
Старенький учитель магии в шелковых чулках двигался – осторожно, как паук, подкрадывающийся к мухе – вдоль грифельной доски, исчерченной диаграммами.
– Итак, – острая указка коснулась точки на диаграмме, – рассмотрим простую частицу. Простая частица имеет всего три свойства: местонахождение, импульс и время жизни. Если знать все три свойства всех частиц, можно предсказать всю историю нашего мира, какова она есть и какой будет в грядущем. Тем не менее Господь говорит нам, что воля человека свободна и в мире есть место случаю. Как разрешается это противоречие, ваше высочество?
Принцесса недовольно сморщила носик – вопрос был скучный, как и весь урок. Тем не менее она ответила:
– Судьбы Аида, в котором движутся простые частицы, определяются, как и все остальное, Мойрами. Дева Клото видит положение каждой частицы, дева Лахесис – импульс, а дева Атропос – время жизни. Но у них всего лишь один глаз на троих, и они не могут видеть все три свойства частицы одновременно. Пока же глаз передается от мойры к мойре, власть имеет Фортуна-Случайность, и она колеблет частицы, совершая клинамен, случайное отклонение. Господь же попустил такой порядок, – добавила она вежливо, слегка зевая. Она хорошо усвоила, что воля Господа относительно дольнего мира полностью исчерпывается этими словами.