Человек, обокравший Мегрэ
Шрифт:
Комиссар вернулся к Лапуэнту, и они стали молча ходить от витрины к витрине, любуясь драгоценностями лучших ювелиров Парижа, меховыми манто, шикарным женским бельем.
Их не покидало неприятное ощущение, что они выставлены на всеобщее обозрение, и когда прошло десять минут, они, облегченно вздохнув, вошли в один из лифтов.
— Четвертый.
Дверь открыла Нора в пеньюаре из зеленого шелка под цвет глаз; ее волосы были светлее, чем казались накануне, почти седыми.
Гостиная была просторной, с
— Я не ждала вас, вы застали меня врасплох.
— Надеюсь, мы не помешали вам позавтракать? Подноса с едой в гостиной не видно; наверное, он в соседней комнате.
— Вы хотите видеть мужа? Он недавно ушел к себе в контору.
— Нет, я хотел задать несколько вопросов именно вам. Прежде всего вопрос, который я задаю всем без исключения, кто знал Софи Рикен. Не усмотрите в нем подвоха. Где вы были в среду вечером?
Она и глазом не повела. Поудобнее устроилась в своем кресле и спросила:
— В котором часу?
— Где вы ужинали?
— Минутку… В среду? Вчера — с вами. В четверг я ужинала одна у Фуке, но не на втором этаже, где мы бываем обычно с Карю, а на первом, за маленьким столиком. В среду… В среду я вообще не ужинала. Должна сказать, что, кроме легкого завтрака, я ем еще один раз в день. Если обедаю, то уже не ужинаю. В среду мы обедали в «Беркли», потом у меня была примерка в двух шагах отсюда, потом я выпила рюмочку «У Жана», на улице Марбеф. Примерно в девять вернулась в отель.
— Вы поднялись прямо к себе?
— Да. Читала до часу ночи, потому что раньше заснуть не могу. До того смотрела телевизор.
Он стоял в углу комнаты.
— Только не спрашивайте, что передавали. Все, что я помню: там были какие-то неизвестные молодые певцы и певицы. Вы удовлетворены? Может быть, позвать рассыльного с этажа! Впрочем, кажется, сегодня дежурит другой…
— Вы что-нибудь заказывали?
— Бокал шампанского.
— В котором часу?
— Перед тем, как лечь спать. А вы подозреваете, что я отправилась на улицу Сен-Шарль и пристрелила несчастную Софи?
— Я выполняю свой профессиональный долг и стараюсь быть как можно менее докучливым. После ваших вчерашних реплик о Софи Рикен трудно заподозрить, что вы друг другу симпатизировали.
— Я и не пыталась это скрыть.
— Речь шла о вечеринке здесь, в гостинице, когда вы застали ее в объятиях вашего мужа.
— Наверное, мне не следовало об этом говорить. Я просто хотела показать, что она цеплялась за всех встречных мужчин, вовсе не была наивной дурочкой и не была страстно влюблена в Фрэнсиса, как вам это, наверное, преподнесли.
— Кого вы имеете в виду?
— Мужчинам свойственно попадаться на крючок… Большинство из тех, с кем мы общаемся, считают меня холодной, честолюбивой, расчетливой…
— Никто не говорил мне о
— Но все так думают, даже такой тип, как Боб, который многое повидал на своем веку. И наоборот, в их глазах малышка Софи, такая нежная, кроткая, жертва безответной любви. Думайте, как вам угодно. Я сказала правду.
— Карю был ее любовником?
— Кто это утверждает?
— Вы же сказали…
— Я сказала, что она прижималась к нему, хныкала, чтобы ее пожалели, но вовсе не утверждала, что Карю был ее любовником.
— А все остальные — были. Я правильно вас понял?
— Спросите у них… Посмотрим, осмелятся ли они солгать?
— А Рикен?
— Вы ставите меня в трудное положение. Я стараюсь не судить людей, с которыми общаюсь, но совсем не обязательно думать, что они наши друзья. Разве я вам говорила, что Фрэнсис знал? А может быть, и говорила. Я уже не помню. Я иногда подвластна порывам. Карю увлекся этим парнем, предрекал ему большое будущее. Я же считаю, что Фрэнсис ловкач, изображающий из себя творческую личность. Выбирайте. Мегрэ встал, вынул из кармана трубку.
— Еще один вопрос. Год назад Софи была беременна…
— Знаю.
— Она вам сказала?
— У нее было два или три месяца беременности, не помню точно. Фрэнсис не хотел ребенка, считал, что это помешает его карьере. Тогда она обратилась ко мне…
— Бы ей помогли?
— Я ответила, что никого не знаю. Мне совсем не хотелось, чтобы мы с Карю были замешаны в подобной истории.
— И как же она выпуталась?
— Наверное, с ее точки зрения — удачно. Поскольку она больше об этом не заговаривала, а ребенок тоже на свет не появился.
— Благодарю вас.
— Вы были в конторе Карю? Мегрэ ответил вопросом:
— Он вам не звонил?
Было ясно, что, оставшись одна, Нора свяжется с конторой на улице Бассано.
— Спасибо, Гастон, — сказал Мегрэ, проходя мимо портье.
На улице он глубоко вздохнул.
— Если вся эта история закончится всеобщей очной ставкой, это будет забавно.
Он зашел в первый попавшийся бар выпить сухого вина. Ему этого хотелось еще с утра, и пиво Карю не отбило охоты.
— На набережную, малыш Лапуэнт. Любопытно, в каком виде мы застанем нашего Фрэнсиса.
В стеклянной клетке его не было — там сидели только старуха и парень с перебитым носом. В кабинете Мегрэ расположился Жанвье, а рядом — разъяренный Рикен.
— Пришлось его впустить сюда шеф. Он устроил страшный шум в коридоре, требуя, чтобы судебный исполнитель немедленно отвел его к начальнику, угрожал сообщить в газеты.
— Это мое право! — хрипло крикнул парень. — Хватит с меня! Обращаются как с идиотом или преступником! Убили мою жену, а меня держат взаперти, как будто я собираюсь смыться. Ни на минуту не оставляют в покое.