Человек, обокравший Мегрэ

Сименон Жорж

— Хотите пригласить адвоката?

Фрэнсис посмотрел на Мегрэ, колеблясь, и в его глазах еще читалась ярость.

— Вы… вы…

От гнева он не мог найти слов.

— Вы изображаете из себя покровителя. Наверное, любуетесь собой — такой добрый, такой терпеливый, такой понимающий! Я тоже так думал. Но теперь знаю: все, что о вас рассказывают, пустая болтовня.

Он распалялся, говорил все быстрее и быстрее.

— Сколько вы платите журналистам за рекламу? А я-то, несчастный кретин! Когда увидел ваше имя в бумажнике, вообразил, что спасен, что встретил, наконец, человека,

который меня поймет. Позвонил… Ведь без моего звонка вы бы меня не нашли. Я мог бы с вашими деньгами… Подумать только, даже не взял на еду! И что же? Вы меня запихиваете в гнусную гостиницу… с инспектором, который караулит на улице. Потом запираете в какой-то мышеловке, и время от времени ваши люди приходят посмотреть через стекло, чем я занимаюсь. Я насчитал по меньшей мере человек двенадцать, которые потешались надо мной таким образом. И все из-за того, что полиция не в состоянии защитить своих сограждан. А потом, вместо того чтобы искать виновного, берут на подозрение мужа, а тот, видите ли, смеет быть недовольным.

Мегрэ спокойно смотрел на разбушевавшегося Фрэнсиса, который стоял посреди кабинета со стиснутыми кулаками.

— Все? — Комиссар не выказывал ни нетерпения, ни насмешки. — Так вы настаиваете на адвокате?

— Я сам в состоянии себя защитить. Скоро вы поймете, что ошиблись, и выпустите меня.

— Вы свободны.

— То есть?

Возбуждение Рикена внезапно спало, и он застыл, опустив руки и недоверчиво глядя на комиссара.

— Вы свободны, вы это прекрасно знаете. И если я нашел вам пристанище на прошлую ночь, то только потому, что у вас не было денег и, как я полагал, вам не очень-то хотелось возвращаться на улицу Сен-Шарль.

Мегрэ достал из кармана бумажник, тот самый, который Фрэнсис вытащил у него на площадке автобуса, достал две десятифранковые купюры.

— Это — чтобы перекусить и добраться до квартала Гренель. Кто-нибудь из друзей даст вам взаймы немного денег, чтобы вы как можно скорее привели себя в порядок. Должен вам сообщить, что послана телеграмма в Конкарно родителям вашей жены и ее отец вечером будет в Париже. Не знаю, захочет ли он встретиться с вами. Я разговаривал с ним по телефону, но похоже, он собирается перевезти тело дочери в Бретань.

Рикен больше не говорил, что уходит. Он пытался понять.

— Конечно, вы муж, вам и решать.

— А что вы посоветуете?

— Похороны стоят дорого. Не думаю, что потом у вас будет время часто ходить на кладбище. И если семья хочет…

— Мне нужно подумать.

Мегрэ открыл дверцу стенного шкафа, где всегда была в запасе бутылка коньяка и рюмки — он не раз убеждался, что такая предусмотрительность часто оказывается кстати.

Он налил одну рюмку и протянул ее молодому человеку.

— Выпейте.

— А вы?

— Мне не хочется. Фрэнсис залпом выпил коньяк.

— Зачем вы мне даете спиртное?

— Чтобы придать вам сил.

— Полагаю, что за мной будут следить?

— Нет. Только скажите, где вас можно будет найти. Вы думаете вернуться на улицу Сен-Шарль?

— А куда мне еще идти?

— Там находится один из моих инспекторов. Кстати, вчера вечером дважды звонили по телефону, он снимал трубку, и оба раза ему не

отвечали.

— Это не я, поскольку…

— Я не спрашиваю, вы это или не вы. Кто-то звонил вам домой. Кто-то, наверное, не читал газет. Вам не случалось подходить к телефону, а в ответ слышать дыхание?

— Вы что-то имеете в виду?

— Предположим, кто-то считал, что вас нет дома, и хотел поговорить с Софи.

— Опять? Что они там наговорили, те, кого вы расспрашивали вчера и сегодня?

— Один вопрос, Фрэнсис.

Рикен вздрогнул, услышав такое обращение.

— Что вы сделали год назад, узнав, что Софи беременна?

— Она никогда не была беременна.

— Готов медицинский отчет, Жанвье?

— Вот он, шеф. Делапланк только что принес, Мегрэ пробежал его глазами.

— Вот, смотрите, я ничего не выдумываю и только опираюсь на медицинское заключение.

Рикен снова свирепо посмотрел на него.

— Господи, что это еще за история? Можно подумать, вы нарочно решили свести меня с ума… — Он схватил рюмку и швырнул ее на пол. — Мне следовало заранее предвидеть все ваши фокусы! Отличный вышел бы фильм! Но префектура, конечно, запретила бы его. Значит, год назад Софи была беременна! И поскольку детей у нас не появилось, мы обратились к подпольной акушерке? Так, что ли? Еще одно обвинение в мой адрес?

— Я не утверждал, что вы поставлены в известность. Я лишь имел в виду спросить, говорила ли вам жена? В действительности, она обратилась за помощью к другому человеку.

— Значит, это касалось другого, а не меня, ее мужа?

— Может быть, она хотела избавить вас от волнений или, более того, от психологической травмы? Считала, что ребенок будет помехой для вашей карьеры? Она доверилась одному из ваших друзей.

— Кому же, черт возьми?

— Карю.

— Что? Что вы говорите?

— Он сам сказал это утром. А Нора — получасом позже. Но, правда, с некоторой разницей. По ее словам, Софи была не одна, когда речь шла о ребенке. Вы были вместе с ней.

— Она лжет!

— Возможно.

— Вы ей верите?

— Пока я никому не имею права верить.

— И мне тоже?

— И вам тоже, Фрэнсис. Но, тем не менее, вы свободны.

Мегрэ зажег трубку, сел за письменный стол и начал перелистывать какое-то досье.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рикен ушел, смущенный, неловкий, как птица, которая не верит, что перед ней распахнули клетку. Жанвье с недоумением смотрел на шефа: действительно ли он отпускает парня, не устанавливая за ним наблюдения? Мегрэ, делая вид, что не понимает немого вопроса, листал досье. Наконец он встал, подошел к окну.

Он был в мрачном настроении, ходил из кабинета в кабинет, как будто не знал, чем себя занять. Его грузная фигура останавливалась то перед пишущей машинкой, то перед телефонным аппаратом или пустым стулом. То вдруг он садился и бесцельно перекладывал на столе какие-то бумажки.

Наконец он проворчал:

— Предупредите мою жену, что я не приду обедать.

То, что он не звонил ей сам, говорило о многом. Атмосфера в кабинете была напряженной. Мегрэ почувствовал это и, пожав плечами, вышел из кабинета.