Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
– Кто убил Директора? – непреклонно спрашивает Стив, ни на секунду не поддаваясь уютности момента.
– В разведке его знают, как “Зимний Солдат”… - почти обреченно выдыхает Нат.
Внезапно открывшаяся правда о ЩИТ убивает. Г.И.Д.Р.А. пустила свои щупальца и здесь. Стив смотрит на размытое лицо Золы, мерцающее в небольшом мониторе, и понимает, что все, что сделал он и его команда, что сделала Пегги, за что умер Баки и тысячи солдат, оказалось напрасным. Г.И.Д.Р.А., та самая, оригинальная, так и осталась жить. И это не запутавшиеся ребята-националисты, с которыми они когда-то столкнулись. Как могло получиться, как вышло, что сеть организации Г.И.Д.Р.А. разрослась, что они не смогли задушить её окончательно? Зола, тупая компьютерная
“Он спас мир, а мы его испоганили”, - так говорила Пегги, когда рассказывала своей маленькой племяннице Шэрон о Капитане Америка. Стив не согласился бы, он бы стал спорить, ведь создан ЩИТ, и роль Пегги в его создании велика. Теперь же, рассматривая мелькающие файлы, что беспечно показывал им Зола, сопровождая картавыми комментариями, он уже ни в чем не уверен.
“Это как опухоль вырезать. Оставишь крохотный кусочек, она потом ещё больше разрастется”, - это слова Брюса Беннера, пусть и говорил он о другом, но смысл не изменился. После уничтожения Г.И.Д.Р.Ы., этой раковой опухоли в теле человечества, остался Зола, который дал этой опухоли разрастись вновь, в еще больших масштабах.
Они едва успевают спрятаться, когда ЩИТ отправляет ракеты в их сторону. Стив накрывает Наташу собой, поднимает руку со щитом над своей головой. Вторая рука прижимается к её животу. Снаружи раздается страшный грохот, Женщина сжимается в комок, накрывает его руку своими ладонями, и когда они прижимаются ближе, Стив чувствует что-то непонятное. Рука нащупывает какую-то мягкую выпуклость внизу живота женщины. Может, это сбившаяся в комок одежда, а может… Когда она приподняла майку, чтобы показать след от пули “Зимнего Солдата”, то он тоже заметил что-то непонятное на прежде плоском животе. Что-то не дает покоя, будто этот маленький “пузик” не просто так. Не то, чтобы Стив сведущ в женской физиологии, но разве не так выглядит… Да нет, быть не может! Она бы сказала. Поднимать Наташу на руки все так же легко, они выбираются на поверхность, как только грохот стихает. Нужно уйти как можно скорее, люди Г.И.Д.Р.Ы. придут, чтобы найти их тела. Снаряды не попали в угнанную (одолженную) машину, поэтому Роджерс осторожно кладет потерявшую сознание Романофф на заднее сидение и быстро уезжает. Она кажется маленькой и хрупкой, будто бы настоящей, без наряда Снежной Королевы, которая может одним взглядом превратить человека в горстку пепла. Руки хрупкие, слабые, ноги тонкие и красивые. С первого взгляда и не определишь, что она – самая опасная женщина из всех, кого он знал.
– Куда мы едем? – слабо спрашивает Нат, придя в себя. Она прижимает руки к животу, чтобы ощутить знакомую пульсацию и узнать, что малыш внутри неё еще жив. Сейчас начнутся погони и драки, будет сложно, и раньше она бы не испугалась, но сейчас… Сейчас она отвечает не только за себя, но и за беззащитного кроху, который не заслужил смерти вместе со своей бестолковой матерью.
– Нужно придумать, где спрятаться, - отвечает Стив, не отвлекаясь от дороги.
– Рамлоу будет искать наши тела, и когда не найдет, поймет, что мы сбежали.
– Боюсь, что за всеми моими конспиративными квартирами уже установлена слежка, за Башней тоже, про известные адреса и говорить нечего, - Нат посмотрела в потолок, заложив руку за голову. – Мы в бегах, без каких либо возможностей…
– Не нужно так пессимистично.
– Это реализм.
– Это пессимизм, Наташа. Мы справимся, вместе, как всегда.
“Вместе”… Есть ли у неё право на это “вместе”? Наташа закрывает ладонями глаза, желание выплакаться подступает неожиданно, но слез нет, а только сухие рыдания разрывают горло, сожженное горячим воздухом и раздраженное пылью. Есть ли вообще в её жизни сейчас хоть что-то, в чем она уверена? Придя в ЩИТ, она думала, что исправилась, а в итоге попала в лапы еще большего монстра, чем КГБ. Кто она сейчас?
– Наташа? –
– Я… я не знаю. Стив, я не знаю, - с отчаянием и болью отвечает она. – Как это вообще возможно? Я думала, что знаю, что делаю, а в итоге я… Я просто безымянная пешка в чьей-то нелепой игре. И я не знаю, что делать. Что мне делать, Стив?
Когда-то с таким же вопросам к нему обратилась Алиса. “Что мне делать?” – спросила она, пытаясь примириться с тем, что не знает, как ей быть дальше. “Мы справимся”, - ответил он ей. Алиса поверила, она просто не могла ему не поверить, потому, что это он – её командир, и она привыкла ему верить. Но в жизни Наташи было много лжи, и поверит ли она ему, если он скажет: “Мы справимся”? Глядя на эту тихую истерику, глядя, как что-то ломается в Наташе, он в отчаянии разыгрывает последнюю карту. Говорит то, что нужно было сказать уже давно, но не получалось, и рядом с ней было совсем не к месту.
– Мы справимся, - говорит он, слова так легко слетают с языка. – Я люблю тебя, и мы справимся.
Женщина затихает, отнимает ладони от лица, смотрит испуганно, хотя возможно, Стиву так кажется - ночь и освещение в машине искажают черты лица, накладывая резкие тени. Он уже не ждет ответа и заводит мотор, как слышит сквозь машинный скрежет: “Я тоже люблю тебя…”
Внутри разливается спокойное тепло, и Наташа убеждена – малыш понял, и тоже радуется. Почему-то только сейчас она думает о том, что малыш не принадлежит ей единолично, она не одна участвовала в процессе его “создания”, они вдвоем постарались. Совсем неправильно думать о Роджерсе, как о соучастнике, будто малыш – преступление какое-то. Стивен Роджерс скоро станет отцом, а у Наташи Романофф появится настоящая семья. И “Черная Вдова” станет не клеймом и вечной ношей, а простым кодовым именем, набором букв без какого-либо контекста. Семья - это огромный труд, который под силу только тем, кто безоговорочно рядом всегда, в любых жизненных обстоятельствах.
Ранним утром они возвращаются в Нью-Йорк, Стив вел машину всю ночь, пока Наташа мирно дремала сзади. Он останавливается на обочине дороги, ведущей к Центральному Парку, и оборачивается, чтобы разбудить её. Но это выше его сил: что бы ни произошло между ними, в прошлом, на корабле, теперь он чувствовал, что они связаны еще крепче. Да, она солгала, но она пустилась в опасное путешествие вместе с ним, поверила ему, а не сообщению от ЩИТ, осталась рядом.
– Ты знаешь, что смотреть на спящих людей без их разрешения некрасиво, - бормочет она, открывая глаза.
– Разве я не получил его ранее? Или что-то изменилось?
– Ты мне скажи, - Нат наклоняется ближе к Капитану, почти касается его носа своим и смотрит в глаза, вкладывая в свой вопрос больше смысла, чем на первый взгляд.
Стив нежно улыбается, наклоняется навстречу и целует её. На-ко-нец-то! Как давно он не делал этого, и как ему не хватало этих полных губ на своих губах. И как ему не хватало самой Наташи рядом. Он порывался позвонить ей почти каждый час их вынужденной разлуки, и это просто убивало его. Этот казалось, отгораживал их от жестокости и предательства мира, в котором им довелось жить. Пальцы вплетаются в волосы, мягко ласкают, кто-то из них стонет, или сразу оба. Поцелуй на эскалаторе торгового центра не был и вполовину таким сладким.
– Иди сюда, - Нат тянет его на заднее сидение, к себе, и когда он перебирается, прижимается к нему ближе.
Стив пахнет гарью, грязью и потом, и это заводит еще сильнее. Он сам стягивает с себя куртку и бросает её куда-то в сторону передних сидений. Прикосновения стали горячее, а чувства острее.
– Нат… Наташа, стой, - он попытался остановиться, пока все не зашло слишком далеко, но безрезультатно. Собственное тело, истосковавшееся по столь откровенной ласке, рвалось вперед. Женщина потянула его лечь сверху и пробралась руками под футболку.