Чемодан с миллионом
Шрифт:
– В таком случае огромное спасибо… и до свиданья! – борясь с охватившей волной гнева, бросил я, но не торопился отключить телефон, понимая, что это будет бескультурьем по отношению к женщине.
– Подождите, пожалуйста… – взмолилась она. – Мне необходимо еще кое-что сказать…
– Что именно?
– Через два часа, а то и раньше, эти подонки, которые терроризировали Оксану Вениаминовну, заявятся в кабинет Виктора Петровича.
– Сколько их будет? – наигранно отрешенным голосом поинтересовался
– Недавно приходили трое…
– Как они выглядели?
– Один был в малиновом пиджаке, но обычно он носит черную кожаную куртку. У него на лице покрывшиеся коркой ссадины. Наверное, где-нибудь споткнулся и ударился об асфальт…
– Как их звать? Имя, фамилия…
– Не знаю.
– По-моему, это вы решили обратиться ко мне за помощью…
– Правда, не знаю. Мне известны клички.
– Я вас слушаю…
– Который был в малиновом пиджаке – Полкан…
– У него на лице ссадины?
– Да.
– Кто второй?
– Такой же здоровый бугай и уголовник. Очень сильно похож на спортсмена… Ну, на такого… Штанги, гири…
– Понятно! Что-то вроде тяжелоатлета.
– Одним словом – крупный мордоворот! По кличке – Рябой! Но лицо у него гладкое, чистое… Даже симпатичное. У третьего сломана челюсть. По кличке Скрипач…
Я услышал, как забарабанило мое сердце. Оно было готово выскочить из груди.
– Вы уверены, что они придут в магазин?
– Будет с ними кто-нибудь еще или нет, сказать не могу. Но эти трое придут обязательно.
– Какие гарантии, что это именно те люди, которые мне нужны?
– Можете мне поверить.
– Я на слово никому не верю!
– Лучше признайтесь, что вы не хотите с ними связываться, – вспылила Полищук. – От таких людей, как Скрипач, лучше держаться на приличном расстоянии.
– Если вам не известно, то это именно я свернул ему челюсть.
– Вы меня не обманываете?
Вера Владимировна заговорщически понизила голос.
– Не имею такой манеры. По складу характера никогда и никому ничего не доказываю. Тем более ни перед кем не оправдываюсь. Если я вам сказал, что сломал Скрипачу челюсть, значит, так оно и есть.
Она попыталась собраться с мыслями.
– Извините… Нервы… – после непродолжительной паузы сказала Полищук.
– Зачем вам понадобилось, чтобы я провел разборку с этими парнями?
– Мне передали, что возле гроба Оксаны Вениаминовны вы поклялись за нее отомстить! Только не спрашивайте, кто сказал… – уклончиво пояснила Вера Владимировна.
– Да, я поклялся! Не отпираюсь… Эту клятву я произнес полушепотом, и ее мог слышать только тот человек, который стоял рядом. Но сейчас это к нашему разговору не имеет никакого отношения. По-прежнему жду ответ на заданный мною вопрос…
– Вы готовы отомстить за смерть Оксаны
– Вам лично, Вера Владимировна, что плохого сделали Скрипач, Полкан и Рябой?
– Они мне не нравятся…
Обманчивая мягкость ее голоса не ввела меня в заблуждение.
– Мало ли кто кому не нравится! – негромко, но четко констатировал я.
– Разве этого недостаточно?
– Это не аргумент.
– Они требуют деньги.
– С кого? Уточните, пожалуйста…
– С директора.
– Может, с вас?
– Нет.
– С Виктора Петровича?
– Да.
– А вы какое имеете к этому отношение?
– Только ради вас… В память об Оксане Вениаминовне…
– Прекратите! Мы ведь не в детском саду, чтобы так неправдоподобно лукавить. Если бы вопрос стоял о деньгах, которые принадлежат Шувалову, то я ничуть не сомневаюсь, что вы бы тут же его подставили. Сдали бы со всеми потрохами.
– Вы меня незаслуженно оскорбляете!
– Я говорю истинную правду! Если с Виктором Петровичем что-нибудь случится, то вы займете его место. Станете директором супермаркета! Только не пытайтесь убедить меня в том, что вы этого не хотите.
– Наше торговое заведение является частной собственностью. Если с Шуваловым что-то произойдет, то его дочь станет полноправной хозяйкой. Она и будет директором супермаркета.
– Вы прекрасно понимаете, что это ей не нужно. Она еще молодая, ветреная и глупая. К тому же с вашим жизненным опытом вы легко сумеете запудрить ей мозги.
– Ваши обвинения, Михаил Николаевич, беспочвенны и лишены всякого здравого смысла. Вы упустили одну немаловажную деталь… Я, чисто по-дружески, волнуюсь за Виктора Петровича!
– Даже если так оно и есть… Мне-то какое до всего этого дело? Неужели вы думали, что я соглашусь нажить себе врагов, свернув шею вашим рэкетирам, а взамен ничего не попрошу?
– Что вы хотите этим сказать?
Ее дыхание заметно участилось.
– Каждый труд должен быть оплачен. Вы напрасно надеялись, что я не потребую соответствующего вознаграждения.
– Сколько вы хотите?
– Сначала меня интересует сумма, которую требуют от вас эти уголовники.
– Немного…
– А все-таки?
– Коммерческая тайна! Лучше скажите прямо, сколько вы хотите получить денег?
– Смотря за какую работу?
– Эти отморозки больше не должны появляться у моего магазина!
– Он уже стал вашим?
– Ах, господи… Какая разница?
– Почти никакой, но все-таки интересно…
– Ну, пусть не у моего…
– И как вы себе это представляете?
– Вы о чем? – настороженно спросила Полищук.
– О предстоящей разборке.
– С этими бугаями?
– Да. С вашими вымогателями.