Чемпион браконьеров

Даль Роальд

И вот вчера вечером ни с того ни с сего Клод неожиданно предложил:

– Ночью я иду в лес к Хейзелу. Пойдешь со мной?

– Кто, я?

– Думаю, в этом году другого случая не будет, - пояснил он.
– В субботу открывается охотничий сезон, и фазаны разлетятся по всей округе, если, конечно, от них вообще что-нибудь останется.

– Неожиданное предложение, - заметил я подозрительно.
– А это не опасно?

Клод не ответил.

– Ну, у тебя там, наверное, и ружье спрятано или еще что-нибудь?

– Ты что!
– возмущенно воскликнул он.
– Да в этом лесу и из детского пистолетика не выстрелишь - тут же сбегутся

лесники.

– Так как же тебе удается?..

– А-а, - протянул он и заговорщицки подмигнул.

После долгой паузы Клод спросил:

– Обещаешь молчать, если я тебе кое-что расскажу?

– Конечно.

– Знай, Гордон, об этом я еще никогда никому не говорил.

– Весьма польщен, Клод. Ты можешь во всем на меня положиться.

Он обернулся и пристально посмотрел на меня. Его глаза, большие и влажные, как у теленка, были так близко, что в каждом из них я видел свое собственное отражение.

– Я открою тебе три лучших, хотя и запрещенных, способа охоты на фазанов. И, как новичок, ты выберешь, каким из них мы воспользуемся сегодня. Ну как, согласен?

– Тут какой-то подвох.

– Абсолютно никакого. Клянусь, Гордон.

– Хорошо, продолжай.

– Итак, начнем, - сказал Клод.
– Секрет первый, - он замолчал и глубоко затянулся.
– Фазаны безумно любят изюм, - чуть слышно прошептал он.

– Изюм?

– Самый обыкновенный изюм. Вот любят, понимаешь, и все тут. Еще лет сорок назад это установил мой папаша, который также изобрел те три способа охоты, что я тебе сейчас расскажу.

– Кажется, ты говорил, что твой папаша был алкоголиком.

– Да, алкоголиком, но, кроме того, он был еще и опытным браконьером. Возможно, величайшим браконьером в истории Англии. У папаши был к этому научный подход.

– Да ты что?

– Точно. Не веришь?

– Почему? Верю.

– Знаешь, папаша даже петухов держал специально для своих опытов.

– Петухов?

– Именно. Как только придумает какую-нибудь новую штуку для фазанов, всегда проверял ее сначала на петухах. Так он и про изюм узнал, и про конский волос.

Клод опять замолчал и обернулся назад словно для того, чтобы еще раз убедиться, не подслушивают ли нас.

– Делается это так: берешь несколько изюмин и замачиваешь на ночь в воде; они становятся такими пухлыми, сочными - пальчики оближешь. Потом берешь конский волос пожестче и режешь его на части по полдюйма. Затем нанизываешь каждую изюминку на такой кусочек конского волоса, чтобы он чуть-чуть торчал из изюмины с каждой стороны. Следишь за моей мыслью?

– Да-да.

– И вот ты сидишь за деревом и ждешь: прилетает фазанчик и клюет твой изюм. Правильно? А дальше?

– Надо думать, он подавится.

– Это само собой. Но дальше происходит совершенно удивительная я вещь. Явление это и открыл мой папаша. Как только изюмина застревает у фазана в глотке, он словно врастает лапами в землю. Только дергает своей глупой башкой вверх-вниз, вверх-вниз - знаешь, как поршень в насосе, - но с места уже не сдвинется: выходи потихоньку из укрытия и бери его голыми руками.

– Не может такого быть.

– Клянусь, - настаивал Клод.
– Подавись он конским волосом, хоть из пушки потом пали - не шелохнется. Вот какая необъяснимая штука! Но додуматься до такого - надо быть гением, - при воспоминании о великом открытии отца глаза его засверкали от гордости.

– Это был способ номер один, а теперь, - продолжал он, - способ номер два. Он еще проще,

но только нужна леска. Насаживаешь изюмину на крючок, а дальше все, как на рыбалке, правда, леска должна быть ярдов пятьдесят. Сам ложишься где-нибудь в кустах и ждешь пока фазан не клюнет.

– Ты уверен, что этот способ изобрел твой отец?

– Так обычно охотятся рыболовы, - не обращая на мои слова никакого внимания, пояснил Клод.
– И особенно те рыболовы, которым нечасто удается выбраться к воде. Тащит такой рыбачок за леску фазана, а воображает, будто на крючке у него крупная рыбина. Единственная загвоздка - шуму при этом столько, что мертвого разбудишь. В общем, встречи с лесником не миновать.

– Ну а способ номер три?
– полюбопытствовал я.

– Номер три -- просто прелесть, - отозвался Клод.
– Последнее, что он изобрел, перед тем как отдал богу душу.

– В своем роде лебединая песня?

– Вот-вот. Как сейчас помню тот день. Однажды воскресным утром папаша приволок на кухню здоровенного петуха и усадил его на самую середину стола, а сам так хитро улыбается, глаза горят. "Ну все, - говорит.
– Теперь, кажется, придумал". "Что ты еще придумал?
– возмутилась мать.
– Хорас, убери со стола эту гадость". А отец словно не слышит, показывает на маленький бумажный колпачок, надетый петуху на голову. Знаешь, как стаканчик для мороженого, только вверх тормашками. "Вот погладь его, - говорит. Погладь-погладь. Он и не пошевельнется". Петух тем временем принялся царапать колпачок лапой, но все напрасно - колпачок прочно сидел на голове. "Если закроешь птице глаза, она уже никуда от тебя не денется", - заключил папаша и давай тыкать петуха пальцем в бок, а тот послушно передвигался по столу. "Ну ладно, - обратился папаша к матери.
– Этого можешь сварить должны же мы отметить мое новое открытие". Потом папаша взял меня за руку и повел в большой лес, что на другой стороне Хадденема, этот лес принадлежал тогда герцогу Букингемскому. И там меньше чем за два часа мы с ним поймали пять отличных жирных фазанов, и это доставило ничуть не больше хлопот, как если бы покупать их пришлось в магазине.

Клод так разгорячился от своих детских воспоминаний, что для продолжения рассказа ему пришлось остановиться и перевести дух.

– Одного только не пойму, - воспользовался я заминкой.
– Как это он умудрялся в лесу надевать фазанам на головы бумажные колпачки?

– Ни за что не догадаешься.

– Куда уж мне.

– А делается это так. Роешь в земле маленькую ямку. Берешь листок бумаги и сворачиваешь его стаканчиком, а потом вставляешь в ямку острием вниз. Внутреннюю поверхность стаканчика смазываешь птичьим клеем и бросаешь в него несколько изюмин. Ну и вокруг ямки нужно изюму разбросать, чтобы фазана навести. И вот появляется фазан. Идет и клюет твой изюм, доходит до ямки, клюет изюм из стаканчика, поднимает голову и!.. Стаканчик уже прочно приклеился, и фазан ничего не видит. Ведь это ж додуматься надо, а, Гордон? Как считаешь?

– А твой папаша и впрямь был гением.

– Ладно-ладно. Ну, слово за тобой. Как будем ловить сегодня птичек?

– Послушай, а тебе не кажется, что это довольно грубая работа?

– Что?! Грубая?!
– мои слова глубоко возмутили Клода.
– Ну ты даешь! А кто, интересно, вот уже целых полгода почти каждый день лопает жареных фазанов, причем совершенно бесплатно?
– он развернулся и решительно направился к двери.

– Подожди, - остановил я его.

– Так ты идешь или нет?