Черчилль. Молодой титан
Шрифт:
Избегая рискованных ситуаций, многие генералы и политики, вовлеченные в войну, привели ее к патовой ситуации. Каждый из них надеялся, что сдвинуть противостояние с мертвой точки удастся благодаря случайному везению, или, возможно, благодаря самопожертвованию тысяч солдат, которые каким-то образом сумеют провести решительную атаку и прорвать оборонительную линию противника. Черчилль ненавидел такое топтание на месте. Ему хотелось что-то немедленно предпринять. Новое и неожиданное. Он искал более эффектных способов сокрушения боевых линий — решительных ударов вместо булавочных уколов. Разочарованный многими высшими командирами, он обратился за помощью и советом к тому, чьи нешаблонные взгляды его так привлекали — Джеки Фишеру.
Несмотря на личные возражения короля, который считал адмирала слишком старым и неуравновешенным, в конце октября Черчиллю удалось вернуть Фишера на действительную службу. Возвращение его в адмиралтейство оказалось самым худшим из всех решений, принятых Уинстоном в период войны. Опасения короля оправдались. Возраст Фишера начинал сказываться. Ему уже было около семидесяти четырех лет, и его характер стал еще более невыносимым, чем прежде, если говорить мягко.
«В
Возможно, Черчилль и рассчитывал получить от адмирала дельный совет, но ему понадобилось больше времени, чем капитану Ричмонду, чтобы осознать, что Фишер «износился». Тем временем Уинстон все еще надеялся найти «точку сборки» и переломить ход войны. Асквит знал его намерения и, как обычно, счел нужным поделиться последними секретными планами с Венецией. «Его быстрый и гибкий ум, — писал он 5 декабря 1914 года, имея в виду Черчилля, — на этот раз сосредоточился на Турции и Болгарии. Он намеревается организовать героическую экспедицию в Галлиполи и в Дарданеллы».
С самого начала Асквит решительно выступил против этой затеи. Узкий пролив Дарданеллы у берегов Турции находился слишком далеко от Западного фронта. Конечно, гипотетическая возможность усмирить Турцию (союзницу Германии) имелась, после чего Россия (союзница Британии) получала возможность провести свои корабли через Босфор и Дарданеллы в Средиземное море [75] . В случае благоприятного исхода операции, немцы должны были перенести внимание с Западного фронта. А если удача отвернется от русских или же Германия не будет обращать внимания на Дарданеллы? Хотя пролив был всего лишь тридцати восьми миль в длину, турки готовились защищать каждую его милю всеми силами, которые они только могли собрать. Их беспокоило одно: в случае, если вражеский флот благополучно минует пролив, он может легко добраться до Константинополя и напасть на столицу Турции.
75
одновременно Британия и другие страны Антанты получали короткий и удобный путь для доставки в Россию всевозможных военных грузов и прочих предметов снабжения. — Прим. ред.
Но в тот момент Черчилль уже слегка изменил свои планы. В конце декабря он предложил новую мишень для нападения, ближе к дому — маленький германский остров Боркум в Северном море. Если мы внезапно захватим его, уверял он Асквита, это сразу изменит ход войны. «То, что он окажется у нас в руках, будет раздражать противника, и, возможно, они решатся на морское сражение». Надо делать какие-то неожиданные шаги, настаивал он. «Неужели нет другого выхода, кроме того, что посылать наших солдат жевать колючую проволоку во Фландрии?!»
Примерно недели две Уинстон был увлечен планом атаки на Боркум, пока Джеки Фишер и лорд Китченер не приняли идею с Дарданеллами. 12 января Фишер писал своему другу, что комбинированное нападение с суши и моря на пролив и Галлиполийский полуостров может дать хороший результат, особенно, если собрать для этого значительное количество войск. «В таком случае мы легко возьмем Константинополь». Но Черчилль решил быть более осмотрительным, обсуждая с Фишером идею о Дарданеллах, которую тот выдвинул. Не имеет значения, будет ли нам легче сражаться с турками, чем с немцами, писал он: «Наш враг — немцы, и нам не стоит искать легких побед и более слабого противника». И Черчилль очень подробно изложил все свои сомнения по этому поводу, однако Фишер победил. Он требовал подключить к штурму пролива новый линкор «Куин Элизабет».
Этот корабль был вооружен теми самыми 15-дюймовыми пушками, которыми так гордился Уинстон. [76] . И ему, конечно, пришлась по душе идея проверить действенность дальнобойных орудий, которые могли издалека разрушить турецкие форты, расположенные в проливе. Это сразу склонило чашу весов, поскольку до этого он сомневался. Но появление в планах операции линкора «Куин Элизабет» меняло все.
Теперь Черчилль был уверен: шквальный огонь самого мощного корабля Королевского флота может разнести береговые укрепления турок. В данном случае на него оказало влияние и то, что он сам пережил в Антверпене: постоянный артиллерийский обстрел со стороны немцев разрушал волю бельгийцев к сопротивлению.
76
Британский линейный корабль 1-го класса, или супердредноут «Куин Элизабет» (HMS Queen Elisabeth), спущенный на воду в Портсмуте 16 октября 1916 г., был вооружен восемью 15-дюймовыми (381-мм) пушками, размещенными в двух башнях (по четыре в каждой башне). Кроме этих орудий главного калибра, он имел шестнадцать одинарных 6-дюймовых (152-мм) пушек, два 3-дюймовых (76,2-мм) зенитных орудия и четыре 3-фунтовых (47-мм) салютационных орудия. Во время Дарданелльской операции линкор с 25 февраля по 14 мая 1915 г. принимал участие в бомбардировке турецких фортов, выпустив в общей сложности 86 пятнадцатидюймовых снарядов и 71 шестидюймовый снаряд. — Прим. ред.
В секретной докладной записке, составленной для российского великого князя Николая [77] , Черчилль писал, что план операции включает «систематическое и планомерное подавление фортов дальнобойным огнем 15-дюймовых пушек «Куин Элизабет», за чем последует прямая атака 3 или 4 старыми линкорами, и можно надеяться, что это будет по характеру походить на те методы, которыми немцы разрушали… форты внешней оборонительной линии в Антверпене».
13
77
великий князь Николай Николаевич Романов занимал с 20 июля (2 августа) 1914 г. до 23 августа (5 сентября) 1915 г. пост российского верховного главнокомандующего. — Прим. ред.
78
всего в Дарданелльской операции британцы задействовали один линкор 1-го класса (супердредноут «Куин Элизабет») и 24 додредноутных линкора, но к середине февраля 1915 г. Средиземноморская эскадра вице-адмирала сэра Сэквилла Хэмилтона Кардена, предназначенная для атаки Дарданелл, имела в своем составе только семь британских линкоров (включая «Куин Элизабет»). — Прим. ред.
Почти в тот же момент Фишер начал пересматривать план, боясь, что нападение окажется неудачным. Однако все остальные в кабинете уже заразились его энтузиазмом. К концу января Эдвард Грей не сомневался, что «турки будут парализованы от страха, когда услышат, что их форты разрушены один за другим». В конце февраля премьер-министр уже был готов «рискнуть», — как он писал Венеции. «Я убежден, что нападение на пролив, оккупация Константинополя, возможность отрезать почти половину Турции, поднять восстание против них на всем Балканском полуострове, — открывает такую уникальную возможность, что мы не имеем права воздерживаться, а должны поставить на эту карту все».
Он ошибался. Это был полный крах с самого начала до самого конца. Орудийные залпы с линкора «Куин Элизабет» в феврале достигли своей цели [79] , но когда старые линкоры 18 марта двинулись по проливу, чтобы обстреливать форты, они сразу напоролись на мины. Три из них были потеряны в первые несколько часов. [80] . Ситуация менялась от плохой к худшей, ошибка следовала за ошибкой, как на море, так и на суше. Особенно много ошибок сделала армия, пытавшаяся очистить Галлиполи от турецких войск, которые показали себя куда более дисциплинированными и стойкими, чем британцы могли себе представить.
79
первую бомбардировку турецких укреплений в проливе Дарданеллы военно-морские силы Антанты провели 19 февраля 1915 г., но линкор «Куин Элизабет» не принимал в ней участия — его впервые задействовали 25 февраля, когда он и семь других линкоров (4 британских и 3 французских) подавили своим огнем турецкие батареи, прикрывавшие вход в пролив. — Прим. ред.
80
Со стороны союзников в операции против турецких редутов и береговых батарей в проливе Дарданеллы, предпринятой 18 марта 1915 г., участвовали 16 крупных боевых кораблей (12 британских и 4 французских) под началом вице-адмирала Королевских ВМС Великобритании сэра Джона Майкла де Робека (последний с 16 марта сменил во главе Средиземноморской эскадры заболевшего вице-адмирала С.Х. Кардена) и командующего французской дивизией линкоров-додредноутов контр-адмирала Эмиля-Поля-Амабля Гепратта. Британскую линию «А» (передовую) составляли линкоры «Куин Элизабет», «Агамемнон», «Лорд Нельсон» и линейный крейсер «Инфлексибл», французскую линию «В» — линкоры «Голуа», «Шарлемань», «Буве» и «Сюффрен»; британскую линию «В» — линкоры «Вендженс», «Иррезистибл», «Альбион» и «Оушен». В качестве кораблей поддержки использовались британские линкоры «Маджестик», «Принс Джордж», «Свифтшур» и «Трайэмф». Еще два британских линкора, «Канопус» и «Корнуоллис», не участвовали в атаке турецких укреплений, оставаясь в резерве. Результат операции против внутренних дарданелльских фортов оказался плачевным для англо-французского флота. Первым, в 13.54, на турецком минном заграждении подорвался французский линкор «Буве» (Bouvet), на котором произошел взрыв погреба, после чего корабль быстро затонул, унося на дно 639 членов команды. В 16.00 на мине подорвался британский линкор «Иррезистибл» (HMS Irresistible), уже получивший к тому времени несколько попаданий артиллерийских снарядов. Потери его команды составили 30 чел. убитыми, а остальных моряков сняли с сильно поврежденного корабля, который той же ночью затонул (был потоплен огнем турецких береговых батарей). Третий корабль союзников, британский линкор «Оушен» (HMS Ocean), подорвался на минном заграждении в 18.05 и, подобно «Иррезистиблу», был оставлен своей командой, а позже пошел на дно (его тоже «добили» турецкие батареи). Кроме того, еще три корабля Антанты, французские линкоры «Голуа» (Gaulois) и «Сюффрен» (Suffren) и британский линейный крейсер «Инфлексибл» (HMS Inflecsible) получили серьезные повреждения от огня турецкой береговой артиллерии. Безвозвратные потери союзников в личном составе достигали 700 чел. Эффективность огня их корабельных пушек оказалась ниже, чем они предполагали. На турецких фортах было выведено из строя только три тяжелых орудия (два из них, имевшие калибр 356 мм, пострадали от снарядов, выпущенных с линейного крейсера «Инфлексибл»). Три британских 15-дюймовых снаряда, выпущенных линкором «Куин Элизабет», пробили траверсы на форте Хамидие I, где произошел пожар боеприпасов, едва не разрушивший все это укрепление. Урон турок в живой силе был невелик — всего 40 убитых и 78 раненых. — Прим. ред.