Через двадцать лет
Шрифт:
Где вы были раньше? Если ваш дядюшка так дорог вам и близок, почему не объявились? Почему он изменил свою последнюю волю? Думаю, Сэмюель тоже не одобрял повышенную импульсивность в бизнесе, требующем спокойного вдумчивого поведения.
Вы можете обращаться к любому юристу – город у нас просторный, компаний много. Они единогласно будут утверждать, что театр вам в собственность целиком не отойдёт, нынешнее положение дел законно, стабильно, благополучно и устраивает большинство. Мне жаль, если вы не хотите принять мою поддержку и пойти навстречу.
С уважением,
Александр
Папка: Спам – 1 новое сообщение.
Отправитель: И. Йорк.
Получатель: Александр Гаррет.
Мистер Гаррет,
Я не обладаю даром предвидения, но могу пообещать: когда-нибудь вы сильно пожалеете об отказе и финале нашего разговора.
Исси Йорк
Примечание к части [13] Театр в Лондоне, ставший достопримечательностью.
[14] Английский кинотеатр.
Глава 5. Вперёд, на поиски
(Наше время.)
– Мам, можно тебя на минуточку? – Эрика развернулась в кресле, взглядом ловя шедшую по коридору Луизу.
– Посмотри, пожалуйста, вдруг кто-нибудь из этих типов соответствует.
Женщина перешагнула порог комнаты.
– Очередная группа «подозреваемых»?
– Им не миновать моего важного свидетеля, - в тон матери отозвалась дочь, поворачиваясь обратно к ноутбуку, где ждали вкладки Интернет-страниц, - итак, поехали.
Вот уже второй вечер Эрика, захваченная волной безумного горячечного энтузиазма, носилась, будто следопыт, по социальным сетям, ища Джеймсов, Джимов и Джимми Роджерсов. Сочетание, как на грех, было популярнее некуда – Фейсбук и Твиттер выдали внушительные списки пользователей, от которых девушка в первый момент совершенно сникла. Шок, однако, быстро прошёл: подумав, Эрика рассортировала выданных сетями «кандидатов» на группы и принялась методично отсеивать неподходящих.
Почему и зачем – ответ решено было не искать; вперёд подталкивало не то любопытство, не то собственная пьеса. Да, с пьесы, наверное, всё и началось: почти под утро двадцать пятого декабря, когда текст разросся в размерах и событиях, Эрика сонно потёрла уставшие глаза и в очередной раз посмотрела на фото родителей. И вдруг поняла – осознание сработало в мозгу, отозвалось в сердце и запульсировало в душе – что нужно найти отца. Во всяком случае, попытаться.
Когда утро окончательно вступило в свои права и удалось, наконец, урвать пару часиков беспокойно-нервного сна, план ещё не был готов. Плана не было вовсе. Потратив пару часов на изучение писем от читателей «Лэдис Тайм» – обстоятельных,
Увиденное после обработки запроса заставило растеряться. Сочетание таких имени и фамилии, кажется, вполне могло конкурировать с пресловутым «Джоном Смитом»[15]. Эрика, чьи брови взметнулись вверх, прокрутила колёсико мыши до конца страницы, чувствуя зарождение паники. Вспомнила о вариациях на «Джеймса»… Затем журналистская выносливость, подкреплённая работой у Локвуда, одержала победу: решено было действовать аккуратно и методично.
Для начала девушка обратила внимание на фотографии и возраст пользователей. Юных созданий, чьи профили изобиловали подростковыми снимками, она отсекла сразу. Роджерсонов и Роджеров – тоже. Список немного уменьшился. Прикидывая, как поступить, Эрика обозрела других «подозреваемых», часть из которых вообще не имела снимков в профиле, и тут услышала шум воды из кухни. Луиза, тоже проснувшаяся, собиралась варить кофе и заниматься завтраком.
– Доброе утро, - прежде, чем женщина успела откликнуться, вбежавшая следом Эрика молитвенно сложила руки, - мам, я – псих, сама знаю. Но мне определённо нужна твоя помощь.
Нельзя сказать, что Луиза, выслушав просьбу, точнее, внезапное предложение, рассердилась или сильно удивилась. Нет, её вообще сложно было озадачить. Но пара-тройка возражений прозвучала, тем не менее.
– Эрика, ты представляешь, сколько лет прошло? Двадцать пять, - поставив джезву на плиту и следуя в комнату, миссис Рубинштейн сделала педагогический акцент, - двадцать пять, малыш! Жизнь, люди, память – всё поменялось!
– Я не прошу составлять фоторобот, ма, давай просто попробуем. Это же шанс!
Глубокий вдох и озадаченная пауза.
– А что, если он вообще сетями не пользуется, как я, например?
– А что, если пользуется?
Возражения зашли в тупик, да так там и остались. Подёргав носом и не чуя пока убегающего кофе, Луиза села за письменный стол, ближе к открытому ноутбуку. Эрика, взяв второй стул, примостилась рядом, готовая искать, наводить вопросами и выстраивать целые версии. Кофе в то утро, конечно, убежал, но зато лишние Джеймсы устранились и укоротили список.
Эрика отдавала себе отчёт, что, возможно, здорово гонит и торопит события. Что для мамы это может быть слишком: только-только пересилила себя и выпустила прошлое на волю, вспомнила первую любовь… А тут вдруг уже заставляют чуть ли не опознавать личность, пропавшую с горизонта на четверть века. Ставя себя на место Луизы, девушка трезво оценивала поспешность, имевшую мало общего с действиями рассудительной молодой журналистки. Возвращаясь же на своё собственное место… Там, похоже, рассудительность можно было слать к чёрту.