Через двадцать лет

Nat K. Watson

– Локвуд меня не отпустит, - покачала головой Эрика, - начало сезона, все его планы… Какой отпуск?

– А кто говорит об отпуске? Ты можешь сбрасывать все материалы и фото по электронке, связываться с редакцией через Скайп. И потом, у Эдгара ты на хорошем счету, - беспроблемный аккуратный работник. Твоя маленькая просьба – это не какая-то там «некрофилия»!

Тут рассмеялись оба, подняв настроение ещё немного и звякая пустыми чашками по журнальному столику. Эрика ощущала странное забавное волнение, подобное

испытанному однажды в детстве, когда она нашла вмёрзшие в лёд пять долларов и не знала, как их потратить.

– Чтобы тебе было легче решиться, могу добавить, что в Эйвери-маунтин полно всяких театров, - выдвинул собеседник самый главный аргумент, - они скоро у Бродвея пальму первенства отнимут. Можно совместить приятное с полезным: заняться поисками отца и будущим для пьесы…

С видом истинного искусителя Ньюман прищёлкнул пальцами, видимо, тоже довольный предложением. Эрика, кусая губу, смотрела на друга, понемножку поддаваясь и не смея признаться себе, что безумство влечёт с пугающей силой. Какую-то неделю назад она имени отца не знала, а сейчас, похоже, готова сорваться с места? Или не готова? Или Виктор прав, подводя её к тому, что трепетало в глубине души?

– С твоими фантазиями я обалдею раньше, чем со своими эмоциями, - кое-как пытаясь успокоиться, Эрика убрала волосы за уши, - я ведь не представляю, что будет, когда мы встретимся, что я скажу и сделаю. Не слишком ли всё поспешно?

Виктор, подумав, бросил ещё один взгляд на снимок Луизы и Джимми. Взгляд, полный любопытства и доброжелательности, но никак не сомнений.

– Хорошо, что ты говоришь «когда», а не «если», узнаю мою Мышку.

Эрика отмахнулась.

– Я не уверен, что оно происходит поспешно, - подмигнул ей молодой человек, - поставь неделю против долгих лет, когда ты ничего не знала и не могла предпринять, а теперь… У тебя есть минимум информации, есть деньги и грандиозные планы. Ты – дочь, которая ищет своего отца, этого достаточно, чтобы поверить в себя и смести любые препятствия. И ещё ты – талантливый автор, умеющий находить нужные слова. Ты найдёшь их и для папы, когда придёт время, просто подожди.

Привстав, Ньюман положил фото на столик, ближе к подруге.

– Ты найдёшь их, - повторил он.

* * *

Чем дольше Эрика думала об идее Виктора, тем сильнее хотела соблазниться и предпринять безумную попытку. Она никогда не была в Эйвери-маунтин, правда, кто-то из одноклассников отдыхал там и даже перебрался в те края из Нью-Йорка, ни разу не жалея о выборе. Культурно продвинутый мегаполис представлялся россыпью ночных огней и слегка пугал размерами территории. Впрочем, горы там вроде красивые…

Съездить, осмотреться, прошерстить архив.

Не особо сложно, а? Гораздо хуже было бы, родись Джимми в Канаде или вовсе в Южной Америке, а так… Но что делать с собственной стабильной повседневностью? Что, если ничего не выйдет и не отыщется? Преждевременный страх засланным шпионом подкрадывался где-то с затылка, грозя оглушить в ответственный момент. Эрика поняла, что накручивает себя, пропуская наставления Виктора мимо ушей. А за наставления эти следовало держаться – археолог может быть дураком, но Ньюман археолог – никогда.

С повседневностью необходимо было бороться, если только честолюбивые планы по-прежнему оставались в силе. Эрика мысленным взором обвела собственный распорядок и его основные пункты. Журнал. Кулинарный клуб. Многочисленные не очень близкие знакомые и знакомые знакомых. Дом. Работа. Широкая известность в узких кругах. Жизнь для других, это в двадцать пять-то. Может, пора, наконец, и жизнью для себя заняться?

Девушка фыркнула, озадаченная подростковым бунтарством. Виктор со всей его учёной убеждённостью, мотивировал сильнее, чем сам предполагал. Он и не к бунтарству взывал, а скорее к необходимости быть счастливой и исполнить мечты. Те самые, за которые был поднят Рождественский чайный тост…

* * *

– Мам, а если бы я решила поехать в Эйвери-маунтин…?

Рассудив, что долгие вступления – не лучший выход (по крайней мере, дома), Эрика обратилась к Луизе напрямую, ранним зимним утром, где-то между чисткой зубов и напяливанием свитера, в идеальный короткий промежуток свободного времени, когда мысли уже прояснились, а бежать ещё не надо. Хотела сперва обратиться вечером, но заметила себе, что с утра, на свежую голову, это прозвучит лучше.

Луиза, немного сонная, однако соображавшая всегда быстро и чётко, аккуратно сняла с полки два блюдца.

– В Эйвери-маунтин?

– Да.

Поджаривавшийся омлет одуряющее пах томатами, четыре лампочки в люстре наполняли помещение бестактно ярким светом, в противовес баюкающей темноте за окном. В недрах сумки покоилось заветное фото, а мысли опережали и нарушали все возможные правила и доводы. Луиза, взяв блюдца, пристроилась на свободном табурете, через стол от дочери.

– Это окончательно решено?

– Ну, скажем так, это планируется, - не стала отрицать Эрика, - ты можешь спросить, почему туда, и я отвечу, что где-то нужно начинать…

Пауза. Омлет продолжал дразнящее шипеть.

– …Я могу повторить, что прошло двадцать пять лет, и ты возразишь, что должен быть шанс, правда? – улыбнулась Луиза.

Электрический чайник щёлкнул, мигнув красным светом.