Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле
Шрифт:
Я поймал себя на мысли, что буду скучать по Стамбулу. Иностранцы, приезжающие сюда за романтикой Востока, быстро меняют свое мнение: их отталкивает грязь и общее неустройство. Я же, напротив, уже находил в этом древнем городе на перекрестке цивилизаций свое очарование, которое нужно просто разглядеть.
Спенсер мне недавно сказал, что турки с болезненным любопытством постоянно расспрашивают приезжих из Европы об их впечатлениях и очень обижаются, когда слышат честный ответ. Но вновь и вновь интересуются, не обращая внимания на свою боль, будто все ждут, что,
— Я вижу в этих расспросах на грани самопожертвования их готовность к переменам. Турция желает измениться[1], – поделился со мной Эдмонд.
Я не был уверен в его правоте. Этот самодостаточный город будет веками жить своей жизнью. Уж я-то знаю!
Я пробирался по Старому кварталу к лавке Тиграна. Народ мотался туда-сюда без видимой цели, толкался у киосков и сбивался в толпу на площадях – там давали представление карагёзы. На белой простыне, за которой горел огонь, послушные воли фокусника тени складывались в загадочные фигуры и разыгрывали сценки – смешные, а порой непристойные…
Тигран был занят болтовней с соплеменником. Тот жаловался старику на свою невестку, которая смела не оказывать должного почитания ему, как отцу мужа. Тигран, заметив меня, сделал короткий, но очень выразительный знак глазами, означавший, что я должен его понять, что он не может, не дослушав, выпроводить жалобщика, поэтому просит потерпеть. Я также глазами ответил, что все понимаю и, конечно, подожду.
Поневоле, слушая жалобы незадачливого свекра, я отметил про себя, что повод был пустячный. Невестка, если и заслуживала упреков, то, во всяком случае, не такого масштаба, которые приводил собеседник Тиграна. Лавочник, со всей очевидностью, был того же мнения и несколькими дипломатичными предложениями убедил жалобщика, более всего напирая на то, что и сам прекрасно знает невестку, что она девушка хорошая и что не стоит обращать внимания на столь незначительный эпизод, смысл которого был неправильно истолкован. Невестка никак не хотела обидеть свекра. За это Тигран даже был готов отдать голову на отсечение. Последний довод убедил собеседника, настроение его поменялось. Отметив мудрость Тиграна, поблагодарив и пожав ему на прощание руку, нудный армянин покинул лавку.
Тигран выдохнул. Видимо, разговор был долгий, и мне повезло, что я подошел к самому его финалу.
Мы обнялись.
— Ты с каждым днем становишься все более и более популярным! – улыбнулся старик.
— Что случилось? – я насторожился.
— Кофе попьешь со мной? – Тигран не спешил с ответом. – А то после разговора с Вартаном у меня в горле пересохло.
— Конечно.
— Тогда проходи туда, – Тигран указал на небольшой закуток. – Я пока дверь прикрою. Я так понимаю, по твоему виду, что лишние уши нам сейчас не нужны!
Я, отметив про себя редкую проницательность старика, все-таки, не удержался и рассмеялся, представив, что как раз о «лишних ушах», в частности, речь и пойдет.
Тигран воспринял мой смех, как комплимент своей догадливости, прикрыл дверь, последовал за мной в закуток.
...Разлил кофе по чашкам.
—
— Ты, конечно! С чего я стал популярным? И можно ли считать, что эта популярность хороша для меня?
– —Я бы считал – пятьдесят на пятьдесят. Хотя, может, ошибаюсь.
— Сейчас поймем. Какие пятьдесят хорошие?
— Заходила Мариам! – Тигран пристально посмотрел на меня.
— Сестра! – обрадовался я.
— Значит, точно хорошие пятьдесят! – выдохнул Тигран. – Я, если честно, до конца не мог поверить. Боялся подвоха.
— Подвоха нет, — успокоил я старика. – Но есть большая проблема.
— Мы никуда не спешим. Рассказывай!
И я все рассказал Тиграну. Тигран слушал молча, не перебивал, иногда отпивая кофе.
— И ты хочешь, чтобы я тебе помог освободить сестру? – был его первый вопрос после моего рассказа.
— Тигран! – я опять поразился его проницательности. – Я не смею просить... Но...
Тигран поднял руку, призывая меня замолчать.
— Тут не о чем говорить! Конечно, я тебе помогу. Я, хоть и не совсем молодой, но, поверь, еще на многое сгожусь, а не только на то, чтобы быть для тебя с сестрой обычным связным. И потом, какой армянин откажется лишний раз насолить турку?!
Мы засмеялись.
— Спасибо, друг! – выразил я свою благодарность.
— Пока не за что, – Тигран опять махнул рукой. – И когда ты приступишь?
— Думаю, в ближайшие недели. Мне просто нужно решить еще одну проблему. Как раз, надеюсь, сегодня вечером это и сделаю. Я сообщу.
— Что от меня потребуется?
— Пока не могу сказать точно. Когда все решу, тогда...
— Хорошо! Буду ждать! – согласился Тигран.
— А какие вторые пятьдесят? – полюбопытствовал я.
— Тебя спрашивала не только Мариам.
— ?
— Какие-то турки... Они были в обычной одежде, не в форме, но, думаю, лучше не обольщаться. Тем более, что они не только у меня спрашивали. Ты что-то натворил?
— Я много чего успел натворить за эти дни, – пожал я плечами. – Но почти на все сто уверен, что не наследил.
— Ну, вряд ли тебя ищут, чтобы вручить орден? – усмехнулся старик.
— А вот здесь не почти, а на все сто уверен, что нет, орден мне не светит! – рассмеялся я.
— Тогда будь осторожен, – предупредил Тигран.
— Тигран! Стоит ли греку в Константинополе напоминать об осторожности?!
— Увы, увы!
Мы помолчали.
— Но я вижу, что и ты сгораешь от нетерпения выложить мне свои новости, — выйдя из задумчивости, улыбнулся мудрый старик.
— Тебя не проведешь, Тигран!
— Тогда, выкладывай!
Я достал сверток. Не разворачивая, положил на столик между нами. Тигран, заметив капли крови на материи, вопросительно взглянул на меня.
— Я вначале хотел извиниться! – начал издалека. – Мне, к моему несчастию, не удалось еще раз украсить рогами мерзкую голову Селима, – уже разворачивал сверток. – Но, мне кажется, я приготовил для тебя не менее достойный подарок.