Чернь и золото
Шрифт:
— Чи…
— Пришел посмотреть, как я тут? — вымученно улыбнулась она. — Или тебя дядя Стен прислал?
Тото стало больно от этого детского «дядя Стен». Между ними всего несколько месяцев разницы, но Чи гораздо моложе его… и Танисы тоже, и Сальмы.
— Нет, я… поговорить хотел. Но если ты не в настроении…
Она снова устремила взгляд за окно.
— Не могу понять этого человека. Взять и уйти вот так! Воображает, что с ним ничего не случится, а ведь если
Тото молча сел рядом.
— И все ради женщины, которую он едва знает, — не унималась Чи. — Понимаю, это все вздор, но можно подумать, будто его и вправду околдовали.
Вот именно, подумал Тото.
— Чтобы привязать к себе человека, не требуется ни волшебства, ни Наследия, — сказал он вслух. — Арахниды, например, так тебя оплетут, что ты поверишь во все, что угодно… и другие расы тоже это умеют. — Последние слова он произнес с нажимом, но Чи не уловила намека.
— До нее мне нет никакого дела, лишь бы он уцелел. Он ничего не принимает всерьез.
— Чи…
— Да? — Она совсем на него не смотрела, и лицо у нее было мокрое — неужели от слез? Нет, это дождь просочился сквозь кособокие ставни.
— Когда тебя арестовали… Мы так давно знаем друг друга… — Тото казалось, будто за него говорит кто-то другой — разучивает роль, когда спектакль уже начался. — Что ты обо мне думаешь, Чи?
Она удивленно моргнула, но не попалась на его удочку. Он ведь не арахнид, чтобы расставлять такие силки… не какой-нибудь хитрый ном.
— Извини меня. Ты сделал ничуть не меньше других, а я так ушла в себя, что даже спасибо тебе не сказала.
— Я не про…
— Я знаю, ты иногда чувствуешь себя посторонним… но мне правда все равно, кто были твои родители. Мы сразу подружились, как только ты начал помогать мне с механикой. Таниса и Сальма, конечно, замечательные бойцы и вообще такие… но я росла вместе с ней и прекрасно тебя понимаю, притом теперь это все позади. Ты доказал, что ни в чем им не уступаешь.
— Но я…
— А для меня ты и вовсе… — У Тото перехватило дыхание, но не от сладкой надежды: он, будто ясновидящий, чувствовал, что она скажет дальше, — …и вовсе как брат. Мы ведь и правда так близко знаем друг друга.
Тото еще многое собирался сказать. Он хотел предостеречь ее от козней Ахея, потребовать даже, чтобы она его прогнала. Или наорать на нее, или всадить в нома три арбалетных болта — тогда уж она точно воспримет его всерьез.
Но слова Чи ранили его так глубоко, что он просто встал и ушел. Пусть себе ждет своего Сальму.
33
И
Они поддерживали друг друга весь плен, но на свободе он сразу покинул ее ради своей безумной затеи.
Мало того, так еще и Ахей, такой чужой и пугающий. Как он смотрит на нее, как трогает за руку… А Таниса с ее признанием, что этот надменный мантид не только старый друг дяди Стенвольда, но и ее, Танисы, родной отец! Золотая девочка оказалась в конце концов полукровкой. Все это так туманило мысли Чи, что для Тото места уже не осталось.
В следующую минуту она чуть не завопила на всю Империю, углядев на крыше дома напротив мокрого летуна. Сальма наполовину слетел, наполовину слез наземь и пошел через площадь, а Чи бросилась вниз, чтобы встретить его.
— Сальма! — Она заключила его в объятия. — Жив-здоров! Но ее не нашел, — добавила она миг спустя.
— Зато узнал, где она. Как думаешь, отыщется здесь что-нибудь сухое на смену? Патрульные здорово за мной погонялись, но после отстали — решили, небось, что даже у них в руках мне хуже не будет.
Сальму, как и всех его товарищей за исключением Тизамона, снабдили домотканой миннской одеждой.
— Дождь стихает, — заметил Стенвольд, — и скоро начнет темнеть. Тут бы нам и отправиться.
— Не возражаю, — ответил Сальма. — Я только порадуюсь, расставшись наконец с этим городом.
— Лошади нас ждут за стенами Минны.
— И ваш человек тоже? Которого вы посылаете в Тарк?
— Да.
— Я пойду вместе с ним.
Стенвольд и Чи не сразу поняли, о чем он толкует.
— Ты мне там не нужен, — начал жукан, но Чи быстрее сообразила, в чем дело.
— Осоидские солдаты увели Скованное Горе с собой, — объяснила она.
— В каком-то смысле, — подтвердил Сальма.
«Она, конечно, назвалась другим именем, — сказал ему на прощание Ааген. — У них уж так принято». — «Каким же?» — «Теперь не знаю, а пока здесь жила, называла себя Радостью Аагена».
В тот миг избалованный княжич Сальма впервые узнал, что такое зависть.
— Я пойду с вашим агентом в Тарк, — заявил он Стенвольду. — Если дадите мне задание, я его выполню, если нет, все равно пойду.
Стенвольд посвистал сквозь зубы на манер рядящегося с работником купца.
— Не передумаешь? Тарк для тебя опасен.
Сальма помотал головой.
— Тогда я и впрямь дам тебе задание. Подумаю малость и перед отъездом все тебе расскажу.
— Сальма, их же там целая армия! — в ужасе прошептала Чи. — Тебя убьют, а перед смертью еще и пытать будут.