Черная братва
Шрифт:
– Расскажи поподробнее.
– Мы обстреляли часть, расквартировавшуюся в одном горном ауле. Федералы быстро сориентировались, установили, где мы, и стали зажимать нас с трех сторон к реке. Сразу за ней начинался лесной массив, но даже в этом случае у нас практически не было возможности от них оторваться. Они шли быстро, очень слаженно; чувствовалось, что у них большой боевой опыт. Казалось бы, конец… Но Мухаджир приказал нам установить на дне водоема и в подводной части берега мины. Прежде мы никогда не занимались подобной установкой, только слышали об этом в теории, а тут сразу все
– И что было потом?
– Мы тогда от спецназовцев оторвались, и головная группа сразу подорвалась на минах. В это время Мухаджир, спрятавшись в камышах, наблюдал за происходящим. А когда оставшиеся в живых пытались перейти реку в другом месте, он просто пустил на них по воде плавательные мины. Вот такие дела… По-своему Мухаджир очень жесткий человек, его ничего не интересует, кроме дела, видно, так его учили в спецназе ГРУ. Так он относился и к нам. После каждого теоретического курса Мухаджир устраивал нам подобные экзамены, но я не помню ни одного случая, чтобы его курсант погиб. Он был лучший инструктор, это не только мои слова.
– Какое отношение к нему было со стороны других инструкторов?
– Ничего враждебного я не заметил. Наоборот, к нему обращались уважительно, как к человеку, который по своим знаниям на голову выше всех остальных. У меня такое впечатление, что у Мухаджира с руководством сложились очень тесные отношения, они ему доверяли.
– Он рассказывал о своих операциях против федеральных группировок?
Флорентий отрицательно покачал головой:
– Ничего такого я не знаю. Он не из тех людей, кто станет откровенничать с подчиненными.
– Его можно было обидеть?
– Обижаться он тоже не умел. Но уж если обидится, думаю, что обидчика запомнит надолго и обязательно отыщет способ, чтобы как-то его наказать. А потом, я не думаю, что найдутся желающие с ним спорить. Мухаджир из тех людей, что запоминаются, и каждый, кто встречался с ним хотя бы однажды, будет помнить его всю жизнь.
– Какие отношения у него складывались с Фахд бин-Ибрагимом?
– Самые что ни на есть приятельские. Фахд бин-Ибрагим соблюдал в общении дистанцию, а с Мухаджиром держался на равных. Видно, уважал в нем профессионала.
Вице-адмирал закрыл папку. Разговор подошел к концу.
– Я вам помог? – поинтересовался Флорентий.
– Да. Надеюсь, что мои рекомендации будут учтены.
Глава 10
Прирожденный убийца
– Как только вы дали наводку на белую «Тойоту», мы сразу сообщили всем постам. Если бы это сообщение прозвучало хотя бы на минуту раньше, мы бы их непременно перехватили, – посетовал капитан.
– Хорошо, что лейтенант оказался глазастый, сумел запомнить номер машины и пассажира, – ответил майор Шевцов. – Как ему это удалось?
– Он ведь остановил машину, пассажир не был пристегнут. Вот и успел хорошо его рассмотреть.
– Понятно. Как машину нашли?
– На следующем посту
Зрелище выглядело жутковатым. Глядя на руки трупа, лежавшие на руле, невольно казалось, что он сейчас стряхнет с себя смертельную дрему и, нажав на газ, скроется за ближайшими деревьями от устремленных на него взоров.
– Понятно, – невесело протянул Вадим Шевцов.
Картина до предельного ясная. Машину сожгли, о чем свидетельствовала выжженная трава, тянувшаяся к ней тонкой дорожкой. Непонятно, что у них там произошло: может, какая-то размолвка, в результате которой напарник был убит, а может, убийца просто избавлялся от свидетеля, но так или иначе из леса Мухаджир выходил один, оставив за собой труп.
Рядом проходит оживленная федеральная трасса, и он без особых проблем поймал попутную машину, а то и просто сел в проходящий общественный транспорт и отбыл в неизвестном направлении.
Хотя почему в неизвестном? Пришедшая мысль ударила, словно током. Насколько он успел понять Мухаджира, тот ничего не делает просто так. Даже в убийстве, произошедшем в лесу и, казалось бы, не имевшем мотивов, обозначался определенный смысл, а стало быть, он мог двигаться только в направлении местонахождения Ибрагима.
Появление на месте рядового убийства людей из службы безопасности немало озадачило инспектора движения. И главное, они совершенно не торопились уходить, явно присутствовали не для галочки и вели себя так, будто рассчитывали пробыть в густых зарослях до глубокой ночи. Перспектива провести с покойником сверхурочное время его не радовала, он лишь уныло наблюдал за тем, как криминалисты собирают в пластиковые пакеты какой-то сор, включая оброненные окурки. Хотя, кто знает, возможно, подобные старания будут вознаграждены по достоинству.
Заглянув в салон сожженной машины, Михаил Степанов заметил на заднем сиденье обгоревшую сумку. Странные вещи порой случаются на пепелище. Бывает, куртка, висящая в комнате, сохраняется полностью, вещи находящиеся в кармане, расплавляются и сгорают.
Может, здесь его ожидает подобный сюрприз?
Михаил Степанов поднял сумку, повертел ее в руках. На первый взгляд, обыкновенная борсетка из плотной черной ткани, какие любят таскать мужчины: небольшая, с ремешком, очень удобная для ладони, кроме того, она легко помещается в «бардачок» машины, где обычно хранится мелкая всячина.
Именно такие неприметные сумочки способны выдать массу сюрпризов. Интересно, кому она может принадлежать: покойнику или Мухаджиру? Судя по тому, что рассказывал о них инспектор, – а он сразу узнал по фотографии в пассажире Мухаджира, – вряд ли их связывало случайное знакомство; между ним и водителем, как ему показалось, присутствовали доверительные отношения, что подразумевает длительность общения.
Степанов открыл замок сумки. В отсеках только пепел – единственное, что осталось от сложенных бумаг. Теперь об их содержании никогда не узнаешь.