Черная царевна
Шрифт:
— Эол, кто они? Что происходит?
— Морская гвардия. Что-то лезет из моря. — Он нахмурился. — Я тебе покажу, но крепко держи меня за руку. Возможно, придется бежать оттуда очень быстро. Ты перестала злиться на меня? Подержимся за руки, тетушка?
Надя сердилась. Она вообще сердилась на него при каждой встрече, но любопытство взяло верх. Эол протянул руку, и она крепко сжала его ладонь.
Ветер ударил в лицо, взметнул подол платья и сорвал шляпку. Надя качнулась и зажмурилась. Их окатило водяной пылью. Царевна открыла глаза.
Они стояли на верхней
Вокруг маяка ревел прибой. Белая шляпка мгновенно слетела на камни и пропала в темной воде. Небо было голубым, чистым и тихим, но море внизу будто взбесилось, волны били в фундамент, словно желая опрокинуть маяк.
В пене и водовороте Надя не сразу увидела чудовище. Сначала в воде мелькнул костистый, обтянутый черной кожей плавник. Она подумала, что это большая рыба, но ошиблась: из пены вынырнула огромная человеческая рука с кожистыми перепонками между красивыми бледными пальцами.
Царевна сильнее сжала ладонь Эола.
Первая рука ухватилась за камни фундамента. Из пены и волн появилась вторая, морское создание сделало усилие и вынырнуло из воды.
Большая вытянутая морда была собачьей. Черная кожа не имела шерсти, то, что Надя приняла за собачьи уши, оказалось выступающими над головой жаберными дугами. Мутные голубые глаза казались слепыми. Существо шумно выдохнуло из носа воду — в ноздрях раздвинулись вертикальные пленки, освобождая дыхательные пути, — и сразу же принюхалось, втягивая воздух. Тварь подтянулась и выбралась на камни у маяка.
Тело тоже было собачьим, черным и длинным. Задние лапы — жабьими. Трехпалые, перепончатые, с длинными средними пальцами. Чудовище вцепилось пальцами в железные перила, окружающие маяк, и полезло выше…
Наде казалось, что она спит и видит страшный сон. Царевна взглянула на Эола, надеясь, что сейчас они уберутся отсюда, но бог рассматривал чудовище без страха и уходить не собирался.
Над причалами в небе появились темные силуэты всадников. Они пролетели над корветами и стремительно приближались к маяку. Надя уже могла различить рослых южан в алых мундирах, тех самых, что она видела в городе. Они были вооружены ружьями. Царевна вцепилась в ладонь Легкокрылого.
— Пока ты со мной — тебя не увидят, — улыбаясь, успокоил бог.
Чудовище раскрыло пасть и зарычало. Всадники открыли огонь.
Глухие хлопки выстрелов утонули в шуме прибоя, существо не сразу почувствовало пули, лишь на гладкой черной коже вдруг проявились точки, словно в него швырнули красное конфетти. Чудовище оскалилось, подняло морду к маяку, протянуло лапу к бойницам последнего этажа, пытаясь
Сильные жабьи лапы подбросили его высоко над водой. Чудовище схватило лошадь юного гвардейца посредине, зажимая зубами ноги человека, и увлекло обоих в воду.
Волны окатили подножье маяка, намочили подол платья царевны. Надя даже вдоха сделать не успела, как тварь вновь вынырнула, прыгнула и снова глухо ударили выстрелы. Морда чудовища покрылась новой россыпью красного. Царевна зажмурилась, перевела дыхание и посмотрела на далекие корабли. Они закончили маневр, повернувшись бортами к маяку. Под солнцем заблестели длинные стволы незнакомого оружия. В шуме сошедшего с ума прибоя Надя не слышала выстрелов, но над морем поднялись и устремились в их сторону серебристые точки.
Создание раскрыло пасть и протяжно завыло — то ли угрожая, то ли жалуясь. От этого высокого пронзительного звука болели зубы. Чудовище напрягло задние лапы, выталкивая тело вверх и назад, по дуге взлетая в небо. Снаряд, выпущенный из оружия на корвете, поймал создание в воздухе, и над морем взорвался красный фейерверк. За мгновение до того, как водяные брызги, куски плоти и кровь упали на девушку и Эола, вокруг взметнулся воздушный вихрь, и они снова оказались на улице Морин-Дениза.
Надя пошатнулась, отпустила руку Эола и прислонилась к стене. Ее трясло.
Бог-ветер наклонился, заглянул ей в лицо, весело подмигнул:
— Пойдем, посидим в парке, царевна. Ты придешь в себя, а я все объясню…
— Не знаю, о чем рассказывали тебе учителя, но, похоже, совсем не то, что следует знать жителю Яблоневого Края, — начал Эол.
Он лениво откинулся на спинку скамьи и вытянул ноги. На девушку не смотрел. Надя сжала руки на коленях и тоже избегала смотреть на бога, но жадно слушала каждое слово.
— Еще во время Первой Чародейской войны, именуемой людьми Медной, чародеи западной коалиции, желая призвать себе на помощь потусторонние силы, открыли дверь в Царство Мертвых. Открыть-то открыли, а запереть ее не смогли. Дверь стала провалом. Спустя мгновение южное полушарие перестало существовать, а мир мертвых внезапно оказался доступен живым. Вернуть все на свои места даже боги-сиблинги оказались не способны. Ярок лишь остановил растущий провал, а Анку закрыл свой мир от мира людей Серой Завесой, непроницаемой для живых и мертвых.
Эол помолчал, перевел дыхание.
— К сожалению, там есть немало дряни, не относящейся ни к тем, ни к другим. Нежить. Бездушные, страшные твари, питающие слабость к живой плоти. Последние пятнадцать лет они просачиваются через Завесу, плывут через Цветное море и лезут на берег к людям. Так что у Побережья, благополучного по меркам Варты, — свои беды.
— А острова? Они ближе к Завесе и прямо на пути нежити. Как люди выживают там?
— Тяжело им, — честно сказал бог. — Но они под опекой Марины. Мать вод не позволяет тварям есть островитян, а за это получает приношения. Драгоценности, шелк и людей.