Чёрная Дама, Белый Валет
Шрифт:
— Я нормально отношусь! — возмутилась Тэль. — Это ваш фамилиар — сноб! И в Белом Совете — сноб на снобе сидит! Потому и странно, что Белый Клинок в кои веки проявил широкие взгляды на проблему и мудрость… Я, между прочим, вообще только об одном белом некроманте слышала.
— Непрестижная работа, что ж ты хочешь, — вздохнул белый некромант. — Но зато интересная!
— Ну да… Но тот, про кого я слухи поймала, он вообще странный. На эльфийской принцессе хотел жениться. Даже свататься ходил… Но уж это наверняка враньё. А твою невесту как зовут? Она кто
Лекс печально улыбнулся, а Ник, знавший историю о принцессе от первого до последнего поцелуя, обречённо вздохнул и предложил: — Давайте обойдёмся без длинного рассказа? Вернёмся к карте, а? — Так я уже всё показала, — сообщила Тэль и выписала ножиком замысловатый зигзаг в воздухе.
Торчавший из стола кусок незнакомой комнаты задрожал, схлопнулся, и карта свернулась в свиток. Девчонка перевязала его толстым синим шнурком и сунула за пояс кожаных штанов. Юбки из её гардероба исчезли вместе с образом селянки, и Ник слегка об этом сожалел. Или не слегка.
— Карту, естественно, возьмём с собой, — деловито сказала она. — По маршруту нас огонёк проведёт, а как в замке выйдем — дальше дело призрака. Лекс, ну ты чего молчишь? Должна же я знать, кого спасаем? А то нечестно получается!
— Пожалуй, — согласился Лекс. — Только вдруг ты спасать тогда откажешься?
— Почему это? — насторожилась барышня. — О-о-о… Только не говори, что ты и есть тот самый некромант из Тигерской академии! Слушайте, я вспомнила, как его зовут! Александр Тор-Кэриат! Ле-екс? Так это ты?!
Она вытаращила глаза на жениха эльфийской принцессы и опустилась на стул. Ганцонгер недовольно каркнул, а Ник был вынужден отпустить плечо девчонки и, вздохнув, отправился ставить чайник.
Надо отдать белому некроманту должное — к потрясению Ника, с повестью о любви и разлуке он уложился примерно в сорок минут. Правда, и Тэль, как ни странно, не проявляла обычного женского любопытства. Просто слушала. Ни лишних охов-ахов, ни выспрашивания мельчайших подробностей. То ли душу парню травить не хотела, то ли некромантия её интересовала больше, чем дочь Короля эльфов… По крайней мере, она сумела перевести разговор на профессию Лекса, и они, переместившись в его комнату, принялись оценивать вытащенные из шкафа ритуальные кинжалы, спицы и щипцы. Вот здесь Тэль взорвалась целой кучей вопросов. Потом некромант и магиня обложились мешочками с косточками, флаконами с порошочками, камешками разных форм и прочей дрянью, с точки зрения Ника. Он дважды принёс им чаю, несколько раз как бы нечаянно коснулся плеча девчонки, а потом раздражение наросло и превысило все пределы.
— Господа и дамы! — воззвал он и, полюбовавшись отсутствующими выражениями лиц, предложил: — А не пойти ли нам на ближайшее кладбище? Там вам будет гораздо уютнее!
— Ох, нет, Ник! — помотав головой, отказалась Тэль. — А который час? Мне вообще-то домой надо…
— Ух ты! Да я тебя заболтал совсем, — спохватился Лекс. — А главное мы так и не решили. Когда идём?
— А я не сказала? Следующей ночью очень удобно. Лорда не будет в замке. Он отправляется
— Тётка моя лимонная цедра! — позавидовал Ник. — Настоящая Дикая Охота?! Я бы тоже прокатился…
И поймал странный взгляд барышни.
— Думаешь, это весело?
— Не думаю. Но вот чисто прокатиться, посмотреть…
— Катание в карете Кормчего я тебе устроить не могу! — язвительно заявила Тэль. — Извини! Разве что пойти пораньше и посмотреть на выезд… Но это же мгновения. Ничего и не разглядеть… Ладно, мне пора. Ещё с призраком надо встретиться до утра и всё обговорить…
— Я провожу, — вызвался Ник, останавливая жестом поднявшегося было Лекса.
В мире уже стояла ночь — прохладная, тихая и полная незнакомых звёзд. Выйдя с барышней за калитку, Ник молча обнял её и принялся целовать, с трудом подавляя желание немедленно забраться под блузку. Тэль отвечала — самозабвенно и увлечённо, и, наконец, запустила пальцы ему в волосы. Ник тут же стянул с её головы заколку, превратив хвост в соломенную копну, и даже рыкнул от острой потребности дать волю рукам. Необходимой, как утренний кофе, как солнечный свет, как одеяло в мороз, черти всё раздери!.. Да гори оно всё!
Девичья грудь, мягкая и одновременно упругая, легла в ладонь, и препятствием стала только тонкая ткань блузки. Ник подавил стон, с усилием оторвал дрожащую руку и отодвинул свою кареглазую погибель. Просто второй месяц без женщины… Только и всего. Не больше, так ведь? Ведь именно так?..
Они стояли, уставившись друг на друга, и держались за руки. Светила луна, почти полная, но лицо Тэль разглядеть всё равно не получалось. Ник чувствовал себя, как в восьмом классе средней школы.
Ну или мир изменился.
— Что мне с тобой делать? — вырвалось у него.
— Не знаю, — тихо ответила Тэль.
— Ничего нельзя делать, ты понимаешь? — Мы ничего и не делали. — Пока ничего, — усмехнулся Ник. — Почти.
— И я вовсе в тебя не влюблена! — зло заявила она.
— Я тоже.
— Ну и хорошо. Просто мне нравится с тобой целоваться.
Ник потянул её к себе, но поймал в объятия только воздух. Исчезла… Постояв немного, он крикнул в ночь:
— А может, и влюблён! Но самую капельку!
И рассмеялся, когда невесть откуда взявшийся порыв ветра сердито кинул в лицо горсть остро пахнущих, свежесорванных листьев.
Жилое помещение превращается в дом, только когда его холят и любят. Это относится и к крупногабаритной квартире, и к избушке дровосека, и к роскошному замку. Больше того — настоящий дом становится в какой-то мере (иногда и полностью) живым и разумным. Но вдобавок — ревнивым и злопамятным. Если хозяин не уделяет ему должного внимания или постоянно пропадает невесть где, забывая о доме заботиться, стоит ждать мелких, но противных неприятностей. Углы паутиной зарастут, маусы артефакты ценные погрызут, а то и тараканы заведутся… И тут уж никто не поможет — ни толпа дезинфекторов, ни нанятые маги, ни работящие горничные.