Черная камея
Шрифт:
Тетушка Куин продолжала, не делая пауз и не обращая внимания на мое ликование.
«Итак, я лично оплачу перевозку цепей и черных останков, о которых говорил Квинн. Я оплачу их полный и тщательный анализ, и даже тесты ДНК, с тем чтобы помимо всего прочего выяснить, один или несколько человек погибли на том самом месте и действительно ли Ревекка Станфорд, чьи волоски можно взять со щетки, хранящейся на чердаке, умерла в том доме».
Она сощурилась и сделала эффектную паузу.
«Все, о чем я прошу вас, шериф, – продолжала тетушка властным тоном матроны, – это отправиться туда и поискать неизвестные тела. Полагаю, вы и Папашка
«На моторах туда ни за что не добраться, – вмешался я. – Нам придется воспользоваться небольшой пирогой. Кипарисы на болоте растут слишком плотно».
«Так и сделаем. Папашка умеет управляться с шестом, и, смею полагать, вы тоже знаете, как это делается, шериф Бобби Жанфро! Поэтому позаботьтесь обо всем и считайте, что вам поручено отыскать тела, а лабораторные исследования я поручу провести моему личному врачу, ибо уверена, что полиция Руби-Ривер-Сити не держит в штате эксперта-медика, специалиста в этой области».
Тут шериф, как следует мною осмеянный, сладенько улыбнулся.
«Вы позволите мне, мэм, назначить Гоблина проводником в этой экспедиции на остров?»
Теперь возмутился Папашка, хотя он не повысил голоса и говорил довольно равнодушно.
«Нам не нужно, чтобы вы назначали куда-то Гоблина, – сказал он. – Зато, как я думаю, вам понадобится хорошая команда людей – и не просто, чтобы отыскать тела, а чтобы осмотреть все это место с цепями и останками, как мы их называем. И вам понадобится кто-то для официального протокола».
«Вы знаете, по-моему, в этом ничего такого...» – попробовал возразить шериф. Такого упрямства и невежества он до сих пор не проявлял.
Но Папашка не отступал от своего, даже не переменил тона.
«Послушайте меня, шериф, – спокойно продолжал он. – Тело на болотах, пусть даже и на втором этаже дома, способно разложиться в течение нескольких лет. Вполне вероятно, что Квинн случайно набрел на место преступления, а значит, можно наткнуться и на самого преступника. Я настаиваю, чтобы вы отвезли туда команду людей, и, если вы этого не сделаете, обращусь в ФБР».
Почему это заявление так сильно напугало шерифа, не знаю, но если учесть слухи о том, какие дела творились у него в округе Руби-Ривер, в том числе и петушиные бои (которые, между прочим, в Луизиане не запрещены законом), то, полагаю, он не хотел вмешательства ФБР, потому согласился на наши условия.
Папашка попытался меня удержать, но я не послушался, проводил шерифа до самой машины, все время твердя ему о тех двух трупах: «Вы должны проверить, кто пропал без вести! Поверьте, я все это видел. Два тела спустили под воду. Вы должны начать розыск».
«Не все сразу, – наконец произнес Папашка. – Пусть они для начала проверят дом. А затем, если ты решишь, что можешь точно указать место, где этот тип вывалил из лодки тела, мы станем настаивать на розыске».
В конце концов шериф со своим заместителем, то и дело прыскавшим от смеха, убрались с фермы. Тетушка Куин и Папашка взяли меня в оборот, велев всем остальным выйти из кухни, чтобы мы могли поговорить без свидетелей.
Пэтси здорово озлобилась, что ей нельзя остаться, но Папашка так свирепо зыркнул на нее, что она в конце концов надулась и ретировалась в свое жилище над гаражом.
Папашка прочел мне целую лекцию, обвиняя в том, что я не послушался тетушки Куин, отправился на болота один и «украл» у него пистолет. Затем последовало
«То есть как это “повидать мир”? – возмутился я. – Ты что, не видел моих снимков? Да там целый надгробный памятник из золота, Папашка, я просто обязан выяснить, что в нем такое, не говоря уже о том, что нужно заняться самим домом. Никуда я не поеду. Дед, ты сам знаешь, чем я хочу заняться, – продолжал я с большим напором. – Я хочу провести электричество, прямо через болота. Я хочу отремонтировать дом, чтобы он опять принял жилой вид и стал настоящей Хижиной Отшельника, но я не могу приступить к работе, пока там не соберут останки Ревекки, чтобы сделать анализ. Я ничего не могу предпринять, пока не поступлю справедливо по отношению к Ревекке, пусть даже она не всегда поступает справедливо со мной, если на то пошло».
Папашка выглядел печальным и усталым и двигался еле-еле, как черепаха. Но я гнул свое.
«А еще полиция должна поймать этого незнакомца – этого убийцу, злодея, который сваливает трупы в наше болото».
И тут Папашка переменился. Таким я видел его только в прошлом. Он по-настоящему рассвирепел, но на этот раз не из-за Пэтси, а из-за меня.
«У тебя не все в порядке с головой, сынок, – сказал он. – Ты обязательно должен отсюда уехать. Можешь поступить в Университет штата Луизиана, в Батон-Руже, если не хочешь уезжать далеко от дома, но я за то, чтобы ты отправился на восток, в Гарвард. Тетушка Куин просмотрела все результаты твоих экзаменов, которые ей дала Линелль. Ты мог бы с легкостью поступить в любое заведение Лиги плюща [15] прямо сейчас. Так что пора тебе покинуть родной дом».
15
Группа самых престижных колледжей и университетов на северо-востоке США: Йельский университет, Дартмутский колледж, Принстонский и Гарвардский университеты и ряд других. Название связано с тем, что по английской традиции стены университетов – членов Лиги увиты плющом.
«Дорогой мой, – вступила тетушка, – Папашка абсолютно прав. Сейчас тебе нужно думать о собственном будущем, а не о тайнах и жизненных перипетиях прежних обитателей этого дома. Ферма Блэквуд никуда не денется, она навсегда останется твоей, но ты сейчас в таком возрасте, когда самое главное – новые впечатления. Тебе пришло время уехать».
Я молчал, натолкнувшись на полное непонимание. Лично меня в ту минуту занимали другие мысли: способны ли аллигаторы сожрать тела так быстро, что от них ничего к этому времени не останется, смогу ли я точно указать место на острове, откуда увидел, как совершается подлое злодеяние.
«Иди спать, Квинн, – ласково велела тетушка Куин. – Я знаю, ты видел там что-то. Я нисколько не сомневаюсь в твоих словах. Всем теперь ясно, что Хижина Отшельника действительно существует. Ты привез доказательства. Но сейчас уже поздно, до утра все равно ничего нельзя сделать».
Поднявшись наверх, я увидел, что Большая Рамона успела заплести в косы свои густые седые волосы, надеть лучшую фланелевую ночную рубашку с розочками и сидит теперь в моем любимом кресле у холодного камина, держа в руке четки. Она крепко меня обняла, и я отправился в душ.