Чёрная Книга Reverse Falls
Шрифт:
– Точно! Точно, ты понимаешь?! Мы ошиблись во времени – ровно на 125 лет и оказались в другом полушарии! Ну конечно же, я-то думал – почему здесь так светло? А ещё у нас ошибка по пятой координате.
– Я же тебе говорила не прыгать через квант, – спокойно напомнила ему его спутница.
– Так, – оборвала его скрестившая руки на груди Пасифика, – а кто вы, собственно, такие?
Старик уныло закатил глаза и, оживлённо жестикулируя, начал рыться по карманам, а затем вытащил какое-то удостоверение, которое буквально сунул ей под нос.
– Мы те, кого вы ожидаете увидеть меньше
Пасифика вгляделась в кусочек бумаги и удивлённо присвистнула. Притом искреннее так присвистнула, словно это действительно был кто-то, кого она совершенно не ожидала увидеть.
– Да, – с уважением произнесла она, – действительно, я тут не ожидала встретить «агента службы безопасности Дендарианского Наёмного Императорского Свободного Флота». Но, извините, а кто это?
– А точно, – тоном внезапного озарения вставил Гидеон, – я знаю – они служат Грегору Форбаре и лично адмиралу Нейсмиту.*
До Пасифики, кажется, дошло – о чём он говорит, и почему перед ними явно не они (хотя в этом месте возможно всякое), ибо тогда они вылезли бы из книги. И там телефонных будок тысячелетней давности не было. Вот такая вот промашка. Так что, не сговариваясь, они подозрительно уставились на «агентов», всем своим видом показывая, что они им не верят.
– Слушай, а может просто им всё рассказать?
– А, ну да, конечно! Я-то думал – почему они здесь. Вот именно из-за них мы и здесь. Я – Мастер.
– Мастер? – изумилась Пасифика, – Что?
– Ну да, – закатил глаза его спутница, – он – Мастер, всё время все так говорят.
– Но он не может быть Мастером, – попытался парировать Гидеон, – разве что у него родители были большими оригиналами.
– Нет, это вы можете быть мастерами, – ну не знаю, на все руки или по влипанию в неприятности (О, точно!), – однако я Мастер*.
Так… Дайте мне пистолет, я утоплюсь. Поправочка – водяной пистолет. Вся прошедшая словесная перепалка настолько сбила их с толку, что для окончательного непонимания всего творящегося вокруг хватило повседневно-спокойного выражения лиц собеседников. Агх… эти неопределённые артикли!
– Слушайте, так вы пойдёте с нами? – оживлённо спросила девушка.
– Эм… а зачем? Нет, правда, мы опять вляпаемся в какую-то неприятность, которая будет угрожать нас убить.
Пасифика тут же согласилась с его словами, грустно вздохнув, а Сьюзен оценивающе на них посмотрела и сказала:
– Да? Не знаю, что это за место, но вы явно не раз влезаете в неприятности. И судя по всему – по своей воле, иначе уже давно бы сбежали отсюда. Так что – пойдёте или будете потом жалеть о том, что не узнали – кто мы и откуда? Да и зачем я вас спрашиваю, – она по-бунтарски вздёрнула плечами, – вы же всё равно пойдёте.
– Подождите, а вы точно не какая-то иллюзия или галлюцинация?
– Да даже если так, разве мой ответ чем-то помог?
И тут же скрылась внутри телефонной будки, вслед за Мастером. Хм… а может он – просто фанат русских постмодернистов и поэтому взял себе такое прозвище*? Гидеон грустно взглянул на буквально светившуюся от радости и любопытства Пасифику и всё-таки, для порядка тяжело вдохнув и обрушив возвышенные
А вот то, что он увидел внутри, заставило уронить челюсть на пол. С громким. Стуком. И он ни капли не собирался её поднимать. Вошедшая вслед за этим Пасифика проделала то же самое. А всё дело было в том, что они вошли не в телефонную будку. Вернее, в неё, но вот внутри была не она, а какое-то помещение, выделанное в стиле фантастики шестидесятых.
Посреди круглого зала стояла огромная колонна с множеством пультов и консолей, и вверх и вниз уходили небольшие лесенки, к различным дверям. Такое чувство, что это какой-то «Флэш Гордон». Ну хорошо хоть Акиру Куросаву не завезли*. И ладно бы только это, кто знает – какие гики встречаются, однако оно было внутри больше.
Впрочем, собрав в себе все силы, Гидеон заставил себя поднять челюсть с пола и водрузить на законное место, а затем ткнуть Пас, чтобы она проделала то же самое. Тем более, что Мастер тут же развернулся в их сторону, рыская глазами сумасшедшего, однако, видимо не увидев чего-то, сразу же принял такое выражение лица, что парню захотелось убраться отсюда.
– Эм… а разве вы не должны сейчас удивляться – почему это место внутри больше чем снаружи?
Посмотрев на Пасифику, Гидеон тут же одарил её взглядом, который мог означать только «прояви инициативу», что она тут же и сделала.
– Ну… не знаю, думаю, что это и так слишком многие говорили.
Сьюзен и Мастер удивлённо уставились на них, словно анализируя столь нетипичный ответ. Что? Привыкли к удивлённой реакции? Ну это достаточно странно, однако готов поспорить, что это можно объяснить. Например – пузырь Алькюберре. Ладно, телекинез всё-таки ещё страннее этого, мне так и не удалось объяснить.
– Сьюзен, мне нравятся эти дети! Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу вам более, уважаемые господа, до галифреец не знает каких пределов! Ох… как же надоели эти идиоты, от одного появления которых IQ падает до средней температуры в помещении. Особенно, когда я бываю в Арктике. Ну хотя бы теперь получше... Так, ладно, теперь попробуем ещё раз… – хотел он сказать что-то, как его прервала Пасифика.
– Стоп, а где это мы? Это что машина времени?
– Нет, это не машина времени, и да, это она. Вернее, это парахромный проектор, черпающий энергию из лей-линий... Нет, в ближайшие три века в вашем языке не будет слов, которые объяснили бы это, так что, да, это машина времени.
Он подошёл к увитой множеством разнообразных проводов и рычажков центральной консоли и начал сдвигать то один, то другой рычаг, настраивая что-то.
– Вот и прекрасно, следующая остановка – Лондон, 1889!
Мы совершенно точно влипли…
Пасифика осторожно шла по ничем не освящённым и туманным улицам Лондона, уже сокрытым туманами. Нда… Я впервые в жизни выбралась за пределы родного штата – в викторианский Лондон. Почему нельзя было выбрать что-то поближе? Ну или хотя бы в своём времени? Однако на улицах вокруг не было никого – и не удивительно. Людей пугала даже не сама ночь, а то, что творилось на ней последней год.