Черная кошка в темной комнате
Шрифт:
– Ты еще не раздумал везти меня в свой райский уголок? – спросила Лиля.
– И ты согласишься?
– Уголок выберу сама, но ты должен мне помочь, тогда в нашем уголке нам будет на что жить. Я устала от нищеты.
– Ты? От нищеты?
– Миллион-полтора я и сейчас взять могу. Но это не деньги.
– Сумасшедшая. Смотри, разгневаешь Золотую рыбку.
– Надо уходить без хвостов. Умереть и родиться заново.
– Повторяешься.
– Схема срабатывает.
– Времена уже не те.
– Верно. И я уже не та.
Геннадия она высадила
Дома на лестничной площадке ее ждал сюрприз. Его звали майор Кулешов.
– Пришли за билетом на выставку?
– Уже достал. По блату. Хорошо, что и вас застал, Ксения Михална.
– Извините, я устала и мне предстоит завтра тяжелый день.
– Хорошо. Только один вопрос.
Он вынул фотографию Яши Петракова и показал ей.
– Вы знаете этого человека?
– Кто это?
– Мой начальник. Руководил отделом уголовного розыска нашего управления.
– Почему я должна его знать?
– Потому что вы каждый день перезванивались по мобильному телефону.
– Так это вы звонили мне сегодня ночью?
– Грешен.
– Идемте.
Лиля впустила Кулешова в квартиру и принесла ему фотографию Петракова и Олеси, сделанную в летнем кафе.
– Он? – спросила она.
– Он.
– Этот человек мне и моей дочери представился частным детективом и настойчиво предлагал свои услуги, в коих я не нуждаюсь. А звонила я ему с предупреждением, что если он не прекратит меня преследовать, я заявлю в милицию.
– Его застрелили и сбросили со Скалы смерти.
– Любил работать в одиночку? Странно для такой организации как милиция.
– Не хотел выглядеть глупо перед подчиненными. Пока все факты в кучку не соберет, своих карт не раскрывает. Зря. Сообща проще.
Лиля закурила.
– Кто, по-вашему, это мог сделать?
– В городе много сильных группировок. Если они замахнулись на начальника Угро, значит за ними стоит большая сила. Люди серьезные. Но они не рубят с плеча. Думаю, что он получал предупреждения, но не внял угрозам.
– Распутаете этот узел? – спросила Лиля.
– Честь мундира. Много времени упущено. Яша находился в отпуске, и мы считали, что он уехал на юга. Его труп нашли рыбаки на дне пропасти.
– Опять знаменитая Скала смерти.
– Самый надежный и проверенный вариант сокрытия улик.
– Мне очень жаль, майор.
– Не буду вам докучать. Отдыхайте. Увидимся на выставке, уверен в ее успехе.
– Я тоже.
Лилия закрыла за Кулешовым дверь.
Спать ей больше не хотелось. Мало того что сыскари сидят у нее на хвосте, так еще какая-то группировка… Если они Петракова достали, то им и ее на дно ущелья отправить недолго. Слишком горячо ходить по раскаленным углям. Лучше остаться нищей, но живой, чем стать богатой и погибнуть. С собой в могилу ничего не унесешь.
Лилия всмотрелась в свое отражение в зеркале.
– Да пошли вы все… Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – сказала она, отправилась к бару и достала бутылку.
20
Машину вела Олеся. Толчея начиналась за квартал до выставочного зала. Репортеры щелкали затворами фотоаппаратов, мелькали вспышки. Милиция едва сдерживала толпу зевак и любителей современной живописи.
В шикарном вишневом платье, вся в бриллиантах из машины вышла знаменитая художница Ксения Чебрец. Ее сопровождала дочь, более скромно одетая, но со своим неповторимым шармом. Маленький Голливуд с ковровой дорожкой. У Лилии разгорелись щеки. Такого фурора она не ждала. Сейчас она понимала, что чувствуют суперзвезды и как тяжело падать с такого олимпа. Вот она слава!
Они вошли в гигантский зал, он уже был полон. Официанты в белых сюртуках с золотыми погонами разносили бокалы с шампанским.
– Боже мой, что творится! – восхитилась Олеся.
– Именно такого фурора ты ждала от возвращения Ксении Чебрец. Радуйся. Ты своего добилась.
Художницу и дочь тут же обступили со всех сторон. Краем глаза Лилия заметила Огородникова. Игорь скромно стоял в сторонке и с умилением наблюдал за происходящим. Виновница торжества принимала поздравления. Бесконечное количество цветов складывалось на столах у входа. Уединиться не удавалось, все время кто-то находился рядом – говорили приятные слова, восторгались, лебезили, просили автограф.
Но вот ажиотаж начал сходить на нет. Гости поняли, что хозяйке пора переходить к деловой части. Лиля села в высокое готическое кресло под своим портретом. Дочь стояла рядом, а в кресле напротив то и дело стали меняться люди. Элегантного типа Лиля узнала, его фотографию она видела во французской газете.
– Рада видеть вас, месье Лотнер. Отличная реакция. Работаете на опережение?
– Мамочка, я не знаю французского, говори по-русски, – нагнувшись, шепнула дочь.
Лиля не знала французского. Что за чушь. Странно! Она не думала, на каком языке заговорила.
– Мадам Ксения, у меня к вам предложение…
Он говорил по-французски, но она прекрасно понимала его.
– Секундочку, Роже, дочь – моя компаньонка. К сожалению, она нас не понимает, будем говорить по-русски.
– Извините, мадмуазель, за бестактность. Начну без предисловий, к вам уже выстроилась очередь. Выставка поразительна. Такие вернисажи надо устраивать в Париже и Лондоне, а не в Сибири. Готов купить любые три картины на ваш выбор и заплатить за каждую полтора миллиона английских фунтов сразу же. Это для начала.
– И через месяц продадите их на аукционе в два раза дороже? Если я не забыла, вы женаты на баронессе Мари. Она ведь потомок первой волны эмигрантов из России? Нравственные в те времена жили люди. Благодаря ее имени вы имеете такое влияние в определенных кругах?
– Я и сам многого добился, – смутился Лотнер.
– Вот об этом мы с вами завтра и поговорим в более спокойной обстановке.
– Спасибо за надежду.
– Мы нужны друг другу, Роже. Спасибо, что приехали.
Француз откланялся.