Черная кровь. Пробуждение силы
Шрифт:
– Есть и другие, – ответил Адам, но развивать мысль не стал. У одного из обжитых домов показался пожилой орк. С двумя большими ведрами он вышел на двор и тут заметил приближающихся всадников. Морщинистая темно-зелёная кожа, почти беззубый рот и вселенская усталость в глазах. Ничем орк не выдал удивления или заинтересованности.
– Уважаемый, где у вас можно остановиться на ночь? – спросил Адам, придержав коня.
Селянин ещё раз окинул незваных гостей беглым безразличным взглядом, на секунду задержался, всматриваясь в лицо Грыгха. Не опознав в нём знакомого, старик отвернулся, но всё же ответил:
–
Орк поставил ведра на скамью у стены и отправился обратно в дом.
***
Капитальное строение из каменных блоков внутри оказалось не менее просторным, чем снаружи. Хозяин дома представился Харгом. Он уже тридцать лет выполнял в деревне роль старосты, а последние пять ещё и налоги собирал для барона Арпади. Никто из людей не хотел селиться в этих местах, потому что земля давала плохой урожай, полезных месторождений давно не осталось, а в лесу вокруг водились такие твари, что отбивали всякую охоту сходить на охоту. Выжить в таких условиях могли только орки.
Низенький стол ожидаемо был почти пуст, и Грыгху пришлось доставать мясо. Старик такому угощению обрадовался.
– Который год урожай у нас всё хуже и хуже. Великое проклятие прежнего господина вытягивает самую жизнь из всего вокруг. Женщины не рожают, лошади быстро чахнут и мрут. Зерно вот не растёт. Да и мы скоро помрём все. Нас уж меньше сорока осталось, так что не смогу купить коней. Вот в соседней Пади можно поторговать. Там да, и земли лучше, и лес светлый. Полдня пешего хода к ним. Завтра могу сопроводить, мне всё равно туда надо наведаться.
Старый орк разлил по кружкам горячий травяной чай.
– А что это за прежний господин, который проклял вашу землю? – не удержался от вопроса Сэм.
– Гул’Драк-Тул, так его звали. Один из первой сотни орды. От горизонта до горизонта раскидывались его земли и стойбища. Да, до войны вот тут и был его город, и дом его высился там, над лесом, – старик швыркнул чаем и блаженно заулыбался. Мясо пошло ему впрок. – Сильным был шаман. Искренне почитал Малаката изначального, отца и создателя всех орков. В годы войны людские аскеры три дня жгли округу магическим огнем, пока мы по лесам прятались. Сам Мордред, проходя мимо, обрушил дом Гул’Драка ударом небес. Как кулачищем большим снес. Страшный человек этот ваш Мордред. Великого Гул’Драк-Тула погребли стены собственного дома, но даже спустя десять лет от тех развалин распространяется сила его посмертного проклятья. Я ещё помню, как хорошо мы жили под его властью, и вы сами видите, как скверно стало жить теперь.
– Почему вы не уходите отсюда?
– Уйти? – старый орк с ухмылкой глянул на глупого коротышку. – А куда? В твоем Грандионе нам разве будут рады? Или, может быть, в эльфятниках да лесах Эмиральдии?
– В Гундарбаде, – пожав плечами, негромко произнес Грыгх, и все уставились на него.
– В проклятом лесу, брат, нет больше жизни, – вкрадчиво произнес старик. – Те сказки об остатках орды, спрятавшихся там, всего лишь сказки. Шаманы давно мертвы, их пожрали исчадия тьмы, призванные ими же для охраны леса. Туда даже Мордред не суется, куда нам-то лезть? Нет, мы никуда не пойдем. Тут наш дом. Тут мы родились, жили и умрем. А прислуживать кому-то
– Но налог-то вы платите? – уточнил Адам.
– Конечно. Малый в последние годы, но платим. Молодежь вот отправилась отрабатывать повинность на полях Арпади. Тут теперь его баронство. Земли он взял себе самые лучшие, ну а нам уж то, что осталось. Хватит вопросов. Куда направляется ваша компания? Грыгх, ты же совсем не тутошний?
– Аыргхон туры хорудон.
– Ыардон крын норх?
– Грыгх, – Адам нахмурился, глядя то на одного, то на другого орка.
– Да, дружище, говорите по-человечески, иначе складывается впечатление, что вы что-то задумали, – поддержал диэрра Сэм.
– Я просто хотел попросить вашего друга о помощи, – оправдался старик, а Сэм сразу же оживился.
– Чем мы сможем помочь и чем ты заплатишь?
Харг пожевал губами, подумал и нехотя ответил.
– Зубов у меня почти не осталось, да и вряд ли вы понимаете их ценность. Тридцать лунных коготков дам. Но если мое предположение верно, в подземельях дома Гул’Драка вы найдете кучу всего ценного. А я прошу лишь напоить старый алтарь кровью, ну или уничтожить его.
– Алтарь шамана? – уточнил Адам, и дед кивнул.
– Это того не стоит, – заключил Сэм. – Ваши орочьи коготки и на монеты-то не похожи. Серебро в них с примесями всего, что только можно найти в шахтах, а соваться в капкан ради призрачного шанса найти там что-то ценное – идея вовсе глупая.
– Грыгх помогать. Орки умирать без помогать. Грыгх идти искать алтарь. Под землю идти…
– Постой, Грыгх. Сперва надо всё хорошо обдумать и выспаться. Куда ты пойдешь на ночь глядя? Во тьме всё равно ничего не найти.
Адам поморщился от ноющей боли в груди и посмотрел на эльфийку.
– Ты как думаешь, стоит сходить?
Анариэль пожала плечами.
– Магия орков не такая, как наша. Я верю, что алтарь в руинах может вытягивать силу из всего живого вокруг, и если его разрушить, то земля со временем вновь станет плодородной, но Харг сказал вам не всё.
– Что ещё? – и без того разочарованный гном вскинул бровь, с подозрением взглянул на старого орка, но тот молчал.
– Если мы погибнем в подземелье, не выполнив задание, – начала за него Анариэль, – алтарь примет это как жертву. Он на какое-то время насытится, и поля вновь зазеленеют, причем сразу, а не к концу лета. Харга устроит и этот вариант. Может быть, что такой исход даже более предпочтителен, верно, старик?
– Как можно! – искренне возмутился Харг. – Я пустил вас в дом. Разделил с вами ужин. Ай, да кому я это говорю. Эльфы всегда были заносчивы. Думайте, я вернусь за ответом утром. Комнаты свободны – выбирайте любые, а я переночую у брата.
Старый орк собрал себе небольшую корзину съестного, принял пару горстей вяленого мяса от Грыгха и вышел на улицу, где вновь принялся накрапывать дождь.
Пригревшись у очага, Адам с улыбкой наблюдал, как Сэм и Грыгх спорят о том, стоит ли откликнуться на просьбу о помощи. На все витиеватые доводы гнома орк отвечал скупо, но очень весомо. Долг, честь и добро. Вот на что давил Грыгх. Особенно про добро слышать от взвинченного орка было забавно. В конце концов, он ультимативно заявил: