Черная Луна
Шрифт:
Она потерлась о его щеку, вздохнула. Пошла, грациозно покачиваясь на каблучках.
«Немножко романтики, немножко особо важной миссии, немножко риска. Должно сработать, — решил он, провожая взглядом ее фигуру. — Прощай, Диана-охотница. Дальше каждый за себя».
В переулке после яркого света Садового показалось, что наступила уже глубокая ночь. Максимов несколько метров прошагал, закрыв глаза, чтобы они привыкли к темноте. Прошел мимо машины. Стекла, двери целы. Признаков взлома нет. Мирно помигивает красный глазок сигнализации. Был бы в салоне Конвой, не было бы проблем. Лучшей сигнализации и капкана одновременно не придумать.
Максимов остановился, закинул голову, расслабленно свесил руки вдоль тела. Со стороны могло показаться, шел человек — и вдруг пробило на лирическое настроение, захотелось звезд и тишины. На самом деле он ждал.
«Если выглядишь, как еда, тебя обязательно сожрут, как говорят американские морпехи. Кушать подано! Давай, не тяни. Я уже знаю, что ты умеешь выжидать. Ты не бросился на меня в подвале, решил не мешать напарнику. Ты не полез в драку, имея на руках раненого и обезумевшую старуху. Значит, ты знаешь, что отступление не позор, а тактический ход. И еще ты умница. Или ты „вел“ меня от самого подвала, или рассчитал, что я обязательно появлюсь в клубе. Провалилось в кафе, и ты не стал маячить поблизости, а просто пришел сюда и стал ждать. Короче, ты достойный противник. Ты, как и полагается воину, готов к смерти, но никому не дашь права так просто убить себя. Начинай, парень, не тяни. Я готов».
Он засек движение в темноте, совершенно беззвучно темнота слева загустела, стала приобретать контуры фигуры человека. Максимов плавно ушел с линии атаки, качнулся вправо и нырнул вниз, прочертив ногой дугу над землей.
Противник оказался слишком опытным, чтобы попасться на подсечку. Легко перепрыгнув через ногу Максимова, он оказался у него за спиной. Пришлось нырнуть вперед, кульбитом вскочить на ноги. Едва успел уклониться от двойного удара руками.
«Слишком хорош для уличной драки. Даже для крутого каратиста из спортзала многовато, — оценил технику противника Максимов. — Ожидал, что покажет себя классным бойцом, но не настолько же!»
Бились беззвучно и яростно. Противник искусно держал дистанцию, работал бесстрастно и четко: серия ударов, уклон, опять атака. Максимов ушел в вязкую защиту, хлестко отбивал мощные удары, готовясь использовать первую же ошибку. Тянуть не стоило, слишком коварный и опытный попался противник — ни одного банального хода, сплошная импровизация, все, что он проделывал, невозможно было подогнать под известные стили.
Максимов блокировал мощный удар коленом в ребра, деланно застонал и разорвал дистанцию. Но вопреки ожиданию противник не рванулся на добивание, затанцевал вокруг, играючи выстреливая ударами ноги. Едва касаясь тела, моментально отдергивал ногу и тут же хлестко бил ею в ту же точку. Особого вреда удары не наносили, но должны были морально раздавить, заставить очертя голову рвануться в атаку. Дразнил, демонстрируя полное превосходство.
«Будь по-твоему!» — решил Максимов.
Всем телом подался вперед. Противник в прыжке поменял ноги, теперь та, что била в предплечье, превратилась в опорную. Дистанция сама собой увеличилась настолько, что Максимов, реши он бить кулаком в грудь противника, неминуемо должен был «провалиться», замереть перед образовавшейся пустотой и нарваться на финальный круговой удар ногой. Но Максимов упал на колено, вскинул правую руку, блокируя круговой удар ноги, а его левый кулак уже летел вверх. В ту секунду, когда он должен был поршнем
«Ни хрена себе!» — Максимов от неожиданности замер. Между лопатками сразу сделалось ледяно, именно туда сейчас должен был врезаться удар.
Максимов оглянулся через плечо, заваливаясь на спину. Противник был уже в низкой боевой стойке, руки напряжены, словно растягивал лук. Секунда — и сорвется сокрушающий удар кулаком в голову. Словно в стоп-кадре, замерло лицо, выхваченное из темноты светом дальнего фонаря.
«Молодой, сука», — мелькнуло в голове.
В конце переулка, подсвеченный со спины огнями Садового, возник контур женской фигуры. Оглушительно громко зацокали каблучки.
Противник повернул голову. Зашипел по-змеиному. Максимов уловил, как рука противника плавно скользнула к поясу. Пальцы Максимова сами собой нырнули в карман рубашки, разворошили строй сигарет, ища твердое. Нащупал металлический стерженек, Цепко сжал, потянул наружу.
У живота противника на фоне темной одежды уже икрился клинок. Поплыл вверх, вычерчивая в воздухе серебристую дугу. Еще мгновенье-и он сорвется в полет. А женские каблучки стучали все ближе, она бежала прямо на нож. Максимов выбросил руку, шакен, хищно взвизгнув в воздухе, вошел в выпрямленную руку противника, точно в сгиб кисти. Пальцы у того дрогнули, нож выскользнул из них слишком рано, бестолково закрутившись в воздухе, цокнул об асфальт всего в метрах двух, сверкнул злой искоркой и исчез в темноте.
Максимов упал на спину, всем телом оттолкнулся от жесткого асфальта, рывком оказался на ногах. Противник, все еще в шоке, едва успел оглянуться. Ударом ребром ступни в затылок Максимов мимоходом отправил его в нокаут, а сам прыжком рванулся вперед.
Едва успел. Вика уже выхватила пистолет из сумочки.
Поймал ее на грудь, подхватил левой за талию, оторвал от земли. Пальцы правой вцепились в пистолет, большим заблокировал взвод, не давая выстрелить, а давила она на спусковой крючок отчаянно. До хруста вывернул ей кисть, вырвал пистолет. Лишь после этого подбросил ее в воздух, у Вики вырвался короткий крик, когда он мягко подсек ей ноги. Осторожно опустил ее на землю, прижал голову к коленям и зажал ладонью рот.
— Дура! — выдохнул Максимов. Вика отчаянно затрясла головой. Максимов сильнее вдавил ее в свои колени.
— Успокойся, пока башку не оторвал. Этого хватило. Убрал ладонь, испачканную помадой и слюной. Вика хрипло задышала, снизу вверх посмотрела на Максимова.
— Я… я… я… — пролепетала она.
— Потом расскажешь. — Максимов рывком поставил ее на ноги.
Противник все еще лежал, уткнувшись лицом в асфальт. Пятки расслабленно вывернуты наружу. Суди по светло-коричневым туфлям, в кафе был именно он.
Максимов решил познакомиться поближе. Но сначала прижал коленом к земле, завел руки за спиной. Шакен глубоко вошел в правую кисть, Максимов пока решил не вытаскивать стерженек из раны, иначе все вокруг зальет кровью. Достал из кармана моток тонкого шелкового шнура. Ничего подозрительного в полуметре шнура нет, а пригодиться может для многих полезных дел. Максимов набросил петлю на большие пальцы противника, стянул, обмотал несколько раз. Оставшимся концом туго перетянул кисть чуть выше раны. На несколько секунд прижал пальцы к сонной артерии противника. Пульс был слабый, но ритмичный.