Черная стая

Сословская Ольга Игоревна

Войцех мчался вперед, за его спиной земля гудела от бешеной скачки летящего в атаку эскадрона. Опьянение битвы снова охватило его, сабля в сжатом кулаке тосковала по вражеской крови, ноздри раздувались от гневного предвкушения. Рядом пролетел Дитрих, на скаку обрубив древко уланского копья, гусары опрокинули уже смешавшийся уланский строй, но и сами рассыпались, когда враг побежал перед ними вниз по холму.

Зазвенели сабли, крики людей, конское ржание, треск выстрелов смешались в грозный гул сечи. Вся эта масса обрушилась на головные повозки обоза, оборонявшая его пехота, не в силах вести в такой сумятице прицельный

огонь, отступила, сминая боевые порядки защищавших центр французов. Бойцы фрайкора не замедлили воспользоваться ситуацией, усиливая натиск на теряющего боевой дух неприятеля.

Войцех, только что удачным наскоком ссадивший с коня уланского корнета, обернулся. Карл Лампрехт, с побледневшим до синевы лицом, с трудом уворачивался от ударов уланской пики, сжимая в руке бесполезную на таком расстоянии саблю. Войцех послал Йорика вперед, но Дитрих опередил его, подлетев к улану сбоку, и размашисто рубанул его по плечу. Пика выпала из повисшей плетью руки, и улан поднял руки, жестом показывая фон Таузигу, что сдается.

Дальнейшее сопротивление было бесполезно, и французы, бросив две сотни повозок с провиантом и патронами на милость победителя, отступили. На преследование противника фон Лютцов отрядил уланский эскадрон, остававшийся в резерве и со свежими силами бросившийся в погоню.

– - Первая победа -- это хорошо, -- с улыбкой сказал Войцех подъехавшему к нему Дитриху, -- лиха беда -- начало. Дальше будет больше.

– - Молодцы, -- кивнул Дитрих, -- справились. И выучились большему, чем могло показаться на маневрах.

– - Война -- суровый учитель, -- покачал головой Войцех, -- но лучшего пока никто не придумал.

– - Но цену берет немалую, -- добавил фон Таузиг, -- мы потеряли троих, и еще пятеро ранены. Пока не знаю, насколько серьезно.

– - Один к десяти, -- заметил Шемет, -- не считая пленных. Хороший счет.

Он оглядел повозки, содержимое которых уже перетряхивали победители, и присвистнул.

– - Патроны -- это то, что нужно. Пусть люди разберут, кто сколько сможет. Сабли -- это хорошо, но нам отчаянно не хватает фланкеров. Чует мое сердце, сегодня вечером в лагере будет не продохнуть от порохового дыма. Займись этим, Дитрих.

– - А ты?

– - А я поеду к командиру, просить разрешения, -- рассмеялся Войцех, -- думаю, он нам не откажет.

– - Особенно, если мы им заранее воспользуемся, -- расхохотался Дитрих.

*-- "Здравица перед битвой" Теодор Кернер (1813)

Дрезден

Согласно генеральному плану весенней кампании, три армии продвигались на запад. Правая колонна под начальством графа Витгенштейна направлялась к Берлину. В авангарде левой шел корпус Винцингероде, за ним -- корпус Блюхера, главнокомандующего Силезской армией, а замыкал колонну корпус Милорадовича. Главная армия под началом фельдмаршала Кутузова, в которой находились оба союзных монарха, должна была двигаться между ними, но задерживала свое выступление из Калиша.

Отряд фон Лютцова, отвлекавшийся по пути на мелкие стычки с отступающими к реке Заале французскими отрядами, которые вице-король Евгений Богарнэ собирал под свою руку, отставал от Силезской армии на несколько переходов. По пути до них доходили слухи о занятии Витгенштейном Берлина, где "спаситель

Петрополя" был встречен, как герой и благодетель, о взятии партизанским отрядом Чернышева Гамбурга, где вооружившиеся горожане подняли восстание против французского гарнизона, о вхождении фон Блюхера в притихший и выжидающий решения короля Фридриха-Августа Дрезден.

Силезская армия покинула столицу Саксонии, выступив по направлению к Альтенбургу, третьего апреля. Фрайкор въехал в Дрезден седьмого числа того же месяца, вызвав своим появлением реакцию едва ли не более бурную, чем прусский главнокомандующий. И самого фон Лютцова, и его юного адъютанта Теодора Кернера здесь знали. Отец его, Кристиан Готфрид Кернер, известный юрист, держатель литературного и музыкального салона, человек большого ума и широких взглядов, пользовался в городе заслуженным уважением. Самого Теодора, впрочем, здесь помнили больше как шалопая и бретера, хотя слухи о его литературном дебюте в Вене уже достигли родного города.

Корпус расположился на постой в спешно оставленных отступающими французами городских казармах. Войцех, оглядев обширный плац, удовлетворенно кивнул, но коней велел расседлывать и ставить в конюшни. В Дрездене барон фон Лютцов предполагал задержаться на несколько дней, и Шемет решил, что отдых перед усиленными учениями гусарам не повредит.

День прошел хлопотно. В этом походе Войцех обходился без денщика, объявленное во фрайкоре равенство сословий исключало подобную возможность. Пришлось искать прачку, портного и цирюльника -- на первый же вечер друзья получили переданное Кернером приглашение на торжественный ужин в честь освободителей Германии к его отцу. Хлопоты себя оправдали, к дому Кернеров Шемет и фон Таузиг явились в полном блеске черных мундиров, в опушенных бобровым мехом новеньких, еще ни разу не надеванных ментиках и сменивших фуражки блестящих киверах.

– - Ты уверен, что мы действительно захватили этот обоз?
– - иронически выгнув бровь, спросил Дитрих.

– - Уже нет, -- Войцех криво усмехнулся, оглядывая блестящее общество, собравшееся в салоне Кернера-старшего, -- кажется, эта война для нас превращается в веселую прогулку с чтением патриотических стихов и исполнением гимнов. Я не спорю, стихи Теодора вдохновляют на битву. Да вот сами битвы-то где? Давыдов тоже поэт, а дерется, как сам черт.

– - Я слышал, фон Блюхер после Альтенбурга собирается остановиться и ждать Кутузова, -- поделился слухами Дитрих, -- надеюсь, мы его, наконец, обгоним. Мне друг из Иены писал, там студенты только нас и ждут, чтобы надеть черное.

– - Кутузова он ждет, -- нахмурившись, проворчал Войцех, -- жаль, Чичагова с нами нет. Он бы рассказал Блюхеру, во что обходится ожидание старого лиса. Ну, может, Витгенштейн его надоумит. Хотя вряд ли. Застрянем на марше, а Бонапарт как раз войска к Эльбе и подтянет. Помяни мое слово, дружище, мы еще пожалеем об этом решении.

– - Тебе виднее, -- пожал плечами фон Таузиг.

Разговор друзей прервал Теодор, пригласивший их пройти в музыкальный салон. Карл Вебер, руководивший оперным театром в Праге, приехал в Дрезден специально, чтобы встретиться с Кернером-младшим, с которым весьма подружился в Вене. Для концерта собрались лучшие музыканты саксонской столицы, и открыла его "Дикая, дерзкая охота Лютцова", написанная Вебером на стихи друга.