Черная Топь
Шрифт:
— Знаешь, — сказал вдруг Алекс, — по-моему, они и в самом деле мертвецы.
— Ужастиков обсмотрелся? — фыркнул Сергей. — Ты в техническом вузе учишься или в семинарии?
— Именно, что в вузе, — серьезно ответил Алекс. — Органическую химию у нас там серьезно преподают. И я тебе так скажу — времена случайных наколеночных открытий прошли. Если бы «эликсир жизни» можно было сбацать вот так просто, где-то в глухой тайге, без приличной лаборатории — его бы уже давно сбацали. Да и какой, на фиг, эликсир жизни, от которого трупные пятна образуются…
— Локальные изменения пигментации, — возразил Сергей.
— Угу,
— Ну-ну. Увидишь кого-нибудь из этих — попробуй его перекрестить. А я так полагаю, что пистолет — оно надежнее.
Они форсировали еще один плетень.
— Блин, вот ведь совки проклятые, — воскликнул шепотом Сергей. — Подумать только, люди уже полвека могли бы быть бессмертными! Ну или очень долгоживущими…
— Ты что, всерьез хочешь такого бессмертия? — удивился Алекс.
— Какого «такого»? Личность сохраняется, а все остальное не имеет значения. («Ага, проснуться и обнаружить у себя во рту таракана или муху… Да ну, ерунда какая, предрассудки это все!»)
— Ну да, водки вовремя не выпьешь и сгниешь заживо… или замертво…
— Водку наверняка можно заменить.
— Да и потом… ты не думаешь, что за это придется платить?
— Если уж они здесь, в кустарных условиях, наладили производство эликсира, то при массовом производстве он будет по карману любому.
— Я не про деньги. Я про то, что если нежить в самом деле существует, то, видимо, правда и то, что становящийся нежитью расплачивается своей бессмертной душой.
— Да ну тебя с твоим стебом.
— Я серьезно.
Сергей окинул его презрительным взглядом:
— Не, ты точно опоздал родиться лет на пятьсот. Я уж не говорю, что все эти разговоры про нежить и мертвецов — чушь собачья. Но ты хоть формальную логику примени. Чтобы расплатиться душой, надо, чтобы она сначала от тела отлетела. А если она так навсегда в теле и остается, о какой расплате речь? Или ты сейчас про Страшный Суд втюхивать будешь? И вообще, это тривиальная логическая ошибка — если бы даже нежить и существовала, из этого совершенно не следует, что всякие байки про нее истинны. Политики вон существуют, а что, все, что про них пишут — правда? Ладно, пришли вроде как.
Им оставался самый опасный участок пути — пересечь открытое пространство за мэрией и подобраться к управлению. Некоторое время, как и в прошлый раз, Сергей наблюдал из укрытия за обстановкой, затем, уверившись, что все тихо, побежал вперед, сжимая потной ладонью рукоять «браунинга». Алекс торопливо хромал следом. «Хороши же мы будем, если машины там не окажется!» — думал Коржухин, вглядываясь в темноту.
Но «КАМАЗ» стоял там же, где они видели его в прошлый раз. Никакой охраны (по которой Сергей уже готов был открыть огонь) поблизости не было.
Коржухин вскочил на подножку, выдавил стекло рукоятью топора и сунул руку внутрь, открывая дверцу. Смахнув осколки на пол, он уселся на водительское место и открыл вторую дверцу, для Алекса. Ключа в зажигании, конечно, не было, но Сергея это не беспокоило: он умел заводить
Алекс, морщась от боли, тяжело влез в кабину и плюхнулся на сиденье. Он не мог поверить, что вся эта чертовщина наконец заканчивается. «Если мы только выберемся, с автостопом завязываю навсегда!» — подумал он и закрыл глаза, надеясь открыть их только когда они будут уже на трассе.
И в этот момент сильная холодная рука схватила его за горло.
— Далеко собрались, мужики? — осведомился сзади гнусавый голос, обдав сивушным духом.
Сергея, который наклонился вперед, схватили за волосы и дернули назад; однако его волосы были мокрыми от пота, и ему удалось вырваться. Обернувшись, он увидел своего противника. Тот высунулся из-за занавески, отделявшей заднюю часть кабины, где обычно один из шоферов-дальнобойщиков отдыхает, пока его напарник ведет машину. Как видно, игнатьевский водитель ночевал у себя в машине, поэтому, несмотря на поднятую тревогу, и не было внешней охраны. Сергей узнал его: это был тот самый тип, у которого в свое время они спрашивали дорогу к магазину.
Отодвинувшись в угол кабины, Коржухин наставил на него пистолет:
— Отпусти его!
Алекс извивался на своем сиденье, пытаясь двумя руками разжать душившую его руку, но пока безуспешно.
— А то что? — осклабился водитель, обнажая редкие зубы.
— А то сделаю в твоей голове новую дырку! («кажется, так выражаются герои боевиков»)
— Ну попробуй, — ответил водитель и протянул к нему левую руку, намереваясь, очевидно, вырвать пистолет.
На самом деле Сергею совсем не хотелось дырявить ему голову: только что он подумал, как было бы здорово взять этого субъекта в плен и доставить во внешний мир. Тогда ему не потребуется доказывать правдивость своих слов, а ученые сразу получат материал для работы. Поэтому вместо того, чтобы стрелять, Сергей выпрыгнул из машины, спасаясь от тянувшейся к нему руки и продолжая целиться врагу в голову. Водитель заржал. Алекс меж тем уже хрипел.
— Считаю до трех! — объявил Сергей, кинув мимолетный взгляд через плечо, чтобы проверить, не подбираются ли к нему сзади. — Один! Два! Три!
С сожалением Сергей надавил на спуск, утешая себя мыслью, что даже и труп этого типа наверняка сможет открыть кое-что интересное патологоанатомам. Раздался металлический щелчок. Осечка! Сергей попытался выстрелить еще раз — и снова неудачно. Щелк, щелк, щелк! Водитель хохотал все громче, не забывая, однако, уже двумя руками душить Алекса, который почти уже не сопротивлялся.
— А-а-а, ч-черт! — взревел Сергей, отшвыривая бесполезный пистолет и выхватывая топор. Кажется, это стало для водителя новостью — он вылез из-за занавески позже, чем Коржухин выдавил топором окно. На лице игнатьевца возникло озадаченное выражение, и в следующий момент тяжелое стальное лезвие с хрустом отхватило ему левую руку почти по плечо.
Отрубленная рука упала на сиденье, конвульсивно скрючивая пальцы. Но вместо ожидаемого потока крови из перерубленных сосудов культи вытекло лишь несколько мутных капель и высыпались маленькие белые червячки. Они были мертвые: спирт убил их. В воздухе быстро распространялась смешанная вонь гнилого мяса и сивухи.