Черная вдова
Шрифт:
– Вы никому не сообщали о находке?
– Нет, прямо к вам, в горуправление, - ответил писатель и спросил: - А побыстрее нельзя? Не дай бог, еще кто-нибудь обнаружит... Да и лодка чужая, не увели бы...
– Куда уж скорее, - откликнулся водитель, молоденький сержант милиции, который и так гнал на всю железку, включая перед людными перекрестками сирену спецсигнала.
Они уже были на загородном шоссе. Виктор Павлович терялся в догадках, как могли попасть в море деньги. Зайковский, словно угадав его мысли, поинтересовался:
–
– Пока, Марат Спиридонович, я знаю еще меньше вашего, - усмехнулся Жур.
"Может, действительно авария?" - думал он, припоминая ориентировки. Но события последних дней, отраженные в них, никак не связывались с находкой Зайковского.
– Происки врагов!
– решительно заявила вдруг одна из понятых.
– В каком смысле?
– несколько опешил Жур.
– Вредительство! Сбросили с самолета или с подводной лодки фальшивые банкноты, чтобы устроить инфляцию.
– А я думаю, что деньги эти выбросил какой-нибудь хапуга, - сказала вторая женщина.
– Как же, станет человек свои деньги выбрасывать в море, - покачала головой первая женщина.
– Еще как выбрасывают! У нас рядом с поселком выловили из речки больше миллиона!
– Где это у вас?
– уточнил Зайковский.
– В Узбекистане. Потом выяснилось, что сплавил их директор хлопкового завода, которого вот-вот должны были арестовать за махинации. Он испугался, что дома могут обнаружить такие деньги.
– Вполне может быть, - сказал писатель.
– У вас там такое творилось!
От украинского коллеги, приезжавшего в Южноморск в командировку, капитан слышал, что один высокопоставленный взяточник и расхититель, чтобы скрыть размеры содеянного, помимо огромной суммы денег, сжег также несколько десятков бесценных ковров.
"Вот еще одна из версий", - подумал Жур.
За очередным поворотом показался Верблюд.
– Орешину видите?
– возбужденно проговорил Зайковский, показывая водителю на раскидистое дерево.
– За ней - сразу к морю!
Сержант так и сделал. Микроавтобус свернул к берегу и остановился в нескольких метрах от вытащенной на песок лодки.
Все вышли из машины.
– Ну, слава богу, никого!
– облегченно вздохнул писатель.
Жур огляделся. Место и впрямь было нелюдимое.
Зайковский сорвал с себя очки, отчего взгляд его стал беспомощно-растерянным, приставил к глазам окуляры бинокля.
– Вон!
– закричал писатель, показывая рукой на море.
Действительно, метрах в ста пятидесяти от берега колыхалось огромное пятно, похожее на рыбий косяк, разреженный по краям.
– Батюшки!
– всплеснула руками одна из женщин.
– Сколько денег!
– Я же говорил!
– торжествующе проговорил Зайковский.
– Да, - протянул капитан, который, признаться, до конца не был уверен, что писатель-фантаст не преувеличивает.
– Что же с ними делать?
– невольно вырвалось у него.
– Выловить!
–
– Но...
– начал было Жур и замолчал.
Он был в большом затруднении, ибо в подобной ситуации оказался впервые. В том, что купюры следует поскорее достать из воды, сомнений не было. Но вот как это сделать практически? Лодка Зайковского была маленькая и больше трех человек не выдержала бы.
– Все в лодку, - принял решение капитан.
– Вы, Марат Спиридонович, за весла.
– А вы?
– спросил писатель.
Вместо ответа Жур быстро разделся, оставшись в "семейных" трусах.
– Я тоже, - начал расстегивать гимнастерку сержант.
– Отставить!
– скомандовал Жур.
– Дуй в управление, обрисуй Вдовенко картину, пусть катер пришлет или там еще чего.
– Слушаюсь!
– откозырял сержант и бросился к "рафику".
Круто развернувшись, микроавтобус помчался к шоссе.
Капитан вместе с Зайковским столкнули лодку на воду, помогли войти в нее женщинам. Писатель сел за весла, а Жур поплыл к светлевшему впереди кругу.
Марат Спиридонович был прав: купюр плавало видимо-невидимо. В основном - сотни и пятидесятки. Выловить их было делом отнюдь не простым. Жур отдавал мокрые банкноты сидящим в лодке женщинам и Зайковскому. Писатель хотел раздеться, чтобы помочь капитану, но Жур отказался, так как от полуслепого помощника особого толка не ожидал.
Дно лодки уже покрыл слой дензнаков, но их как будто и не становилось меньше в воде. Жур работал с остервенением, боясь, как бы купюры не отогнало в море, с берега временами налетал ветерок, и деньги медленно дрейфовали.
С непривычки икры ног одеревенели.
"Как бы судорога не схватила", - с тревогой подумал капитан.
Вдруг послышался шум двигателя. Со стороны города спешил катер на подводных крыльях.
"Неужто подмога?" - обрадовался Жур.
И действительно, когда катер застопорил ход, оседая корпусом на воду, на его палубе Жур увидел двух людей в милицейской форме. Одного из них, старшего лейтенанта, Жур знал: тот работал в портовой милиции.
– Здравия желаю, Виктор Павлович!
– крикнул он, когда катер остановился неподалеку от лодки.
– Как рыбка, ловится?
– Ловится, ловится, - ответил капитан, держась за борт лодки и еле переводя дыхание.
– Косячок ничего?
– показал он рукой на деньги.
– Ого!
– присвистнул старший лейтенант.
– Тут трал нужен, - сказал Жур.
– Трала нет, а вот сети имеются... Ну, ребята, надо поработать, обратился он к парням, сгрудившимся на палубе и завороженно глазевшим на купюры в воде.
С катера спустили надувную лодку, сети. Виктор Павлович сказал Зайковскому, чтобы тот греб к берегу. Писатель и женщины-понятые, видя, как устал капитан, уговаривали его влезть в лодку. Но Жур не хотел терять марку и, собрав последние силы, заработал руками и ногами.