Черная вдова
Шрифт:
Глава 24
— Федя! Ты где?.. — Леонид Михайлюк ногой закрыл за собой дверь гостиничного номера и, пройдя в просторный зал люкса, со стуком поставил на столик четыре бутылки пива.
Шум воды в душе затих, и из дверей ванной комнаты вышел полуобнаженный Федор, обернутый ниже пояса широким махровым полотенцем.
— Пивко — это то, что надо, — одобрительно сказал он, плюхаясь на диван возле столика. — А почему так мало?
— Да говняное у них пиво, — скривился Леня, — кислятина.
— Так взял
— При бабках! — хмуро передразнил его младший брат. — Ты ж мне сам сказал — деньгами не швыряться.
— Ну ты, Леня, тоже загнул. Уж на пиво-то с похмелья мог бы и не скупиться. — Федор откупорил бутылку и приложился к горлышку. Сделав несколько глотков, скривился. — Да… пиво точно дерьмовое. Что, у них тут с водой проблемы?
— А хрен его знает. Воды вроде навалом, море-кругом, а пиво делать так и не научились. — Не та вода. Ладно, все равно трубы горят. — Он за полминуты опорожнил бутылку и принялся за следующую.
— Чем займемся-то? Опять на сегодня новый кабак выбирать будем?
— Пора уже о будущем задумываться, братишка. Не век же нам в этих Сочах куковать. Оно, конечно, все в кайф — выпивка, девчонки, пляж, море. Только мне уже надоело на этих камнях валяться.
Леня пожал плечами:
— А я бы здесь и остался, мне нравится. Первый раз в жизни, можно сказать, человеком себя почувствовал.
— Нет, Леня, так не годится. Недельку-другую еще отдохнем, а там пора и честь знать.
— Что, опять в Москву или домой, в Бахмач, забуримся?
— Как же, поеду я в этот сраный Бахмач! И в Москву нам вертаться не резон, мы там крепко наследили.
— А может, за бугор рванем? — неуверенно сказал Леня.
— Я и сам про это думаю. С хорошими бабками и там жить хорошо, но ведь их отсюда как-то вывезти надо, да и без документов за бугор не попрешь…
— Так у нас же есть документы.
Федор прищурил глаза:
— Вот смотрю я на тебя, Леня, и думаю: ты идиот или только прикидываешься? Куда мы с этими ксивами попрем? Сучку-то нашу в Москве замели, а если она на нас настучала?
— Да мы тут уже который день торчим, и никто нас не трогает, — возразил Леня. — Значит, скорее всего не настучала.
— Ничего это не значит! — выкрикнул Федор. — Если они еще по гостиницам не шарят, то кто даст гарантию, что нас на границе не заметут?
— Ну ладно, не ори ты так, — засопел Леня. — Ты у нас, конечно, самым умным был. Но я тоже не пальцем деланный. Где же мы новые ксивы надыбаем?
— Вот над этим я и думаю, — допивая остатки пива, сказал Федор. — Есть тут у меня один знакомый, я к нему пока опасался идти, да, видно, придется.
Должен, сука, помочь! Я ему однажды такую услугу оказал… Он божился, что по гроб жизни будет мне обязан.
— Здесь живет?
— Живет не живет, не знаю, а работать — работает. Видел я его на набережной, да только подходить не стал.
— Да он, наверное, бабок много затребует?
— В
— Но это — не вопрос, бабки есть.
— И куда же мы рванем?
— Для начала в Турцию, она тут рядом. На пароход сел, один ночной переход — и ты уже в Трабзоне. Нам главное отсюда выбраться, а там посмотрим.
На перроне сочинского вокзала отдыхающих по традиции, сохранившейся еще с советских времен, встречали толпы местных жителей, промышляющих частным извозом и сдачей квартир.
Четверть часа Цыгарь выбирал подходящий вариант, пока наконец не сговорился с жуликоватого вида старухой, предлагавшей за небольшие деньги целый дом в частном секторе. Мгновенно нашелся частник, готовый подбросить курортников к месту назначения.
Дом оказался довольно запущенной хибарой, правда, утопающей в зелени столь же запущенного сада. Когда Цыгарь возмутился явным несоответствием реальности с обещанными райскими кущами, старуха не моргнув глазом наполовину скинула цену. Наталья отвела Цыгаря в сторону:
— Соглашайся, это то, что нам надо.
— Ладно, по рукам, — возвращаясь к старухе, сказал тот.
Он осмотрел дом, «удобства» во дворе, расплатился за две недели вперед и взял ключи.
Наталья прогулялась по саду, обошла по периметру участок, обнесенный «живым» забором, вернулась в дом.
— Похоже на дачу, — сказала она Степану, растянувшемуся на потертом диване, — где-нибудь у нас в Подмосковье.
— Только зелени здесь больше, — откликнулся Цыгарь. — Никаких соседей не видать — не слыхать и вообще уютно, как в зеленой пещере.
Наталья распаковала вещи, первым делом выложив на старомодный трельяж с помутневшим, засиженным мухами зеркалом многочисленные тюбики, пузырьки, кисточки, ватные шарики, резиновые перчатки, пакетики с красителями для волос и парики.
— Ну, у тебя и причиндалов… — закуривая и пуская в потолок струйку дыма, протянул Цыгарь. — И на фига тебе было тащить всю эту дребедень с собой?
— Без этого в нашем деле никак нельзя. Степа, ты бы мне помог.
— А что надо-то?
— Найди самую большую кастрюлю, набери воды и подогрей на плите.
Надеюсь, газом пользоваться умеешь?
— Умею. Что еще?
— Остальное — не твоя забота.
На набережной было многолюдно. Прогуливались отдыхающие, суетились официанты в небольших уличных кафе, из динамиков доносились звуки популярнейшего хита летнего сезона:
Ай-ай-я-я, убили негра! Ай-ай-я-я ни за что, ни про что…
Здесь же промышляла бригада фотографов. Опытными, наметанными взглядами они безошибочно определяли в толпе новоприбывших и, навязчиво щелкая затворами фотоаппаратов, предлагали им свои услуги. Кто-то, надменно подняв голову, проходил мимо, кто-то клевал на наживку — писал на предложенном конверте свой домашний адрес и платил вперед.