Чёрная жемчужина Аира
Шрифт:
Он оттолкнулся от стены резко — вынырнул из темноты и, притянув девушку к себе рывком, поцеловал. И поцелуй этот обжёг сильнее, чем адский ром Марии. Хмель ударил в голову, Эдгар подхватил девушку за талию одной рукой, а другой зарылся в спутанные локоны, и поцеловал её снова… и снова… и снова, так, как будто сам хотел забрать её душу в ответ. Целовал жадно, раздвинув горячие губы, такие сладкие, нежные и страстные…
Совсем не такие, как у его невесты…
Её
Лишь где-то на краю сознания теплилось понимание того, что всё это лишь сон. Это наваждение, дурман, неправда. Просто его желание и дым породили это видение …
…но он не хотел с ним расставаться…
Последнее, что он запомнил — как стихают барабаны и гаснет бирюзовый огонь.
А вслед за ним угасло и его сознание.
Глава 9. Сон или не сон?
— Очнулась? Святая Сесиль! До чего же ты нас напугала! — голос Аннет беспорядочно метался в голове у Летиции, как моль в платяном шкафу. — Я уж не знала за кем бежать: за лекарем или за святым отцом!
Летиция открыла глаза. Вокруг было темно, и звуки доносились как будто издалека, но сознание постепенно возвращалось — пальцы ощутили шершавую поверхность скамьи, а ноздри — фиалковый запах. Над ней нависало чёрное лицо Жюстины, которая усердно обмахивала её веером. И щёки у Летиции горели так, точно по ним её только что отхлестали мокрым полотенцем.
Да, похоже и отхлестали, и лицо всё ещё мокрое.
— Что случилось? — спросила она хрипло — в горле першило.
Вспомнилось лишь, что ей стало дурно и она вышла подышать. А потом… а потом всё было, как в тумане.
— Мы тебя потеряли! — воскликнула Аннет, всплеснув руками.
— Я побежала вас искать, муасель Летиция, до коляски и вокруг храма, — залопотала Жюстина, — а вы туточки лежите, на скамеечке, вся сомлевшая, и я так испугалась! Я плеснула в вас святой воды, хорошо, вот и чаша туточки рядом, и уж тормошила вас и даже по щекам била, уж простите, муасель Летиция! Испугалась очень, думала, вы померли! Не мудрено-то вам с нашей жары, вы же не привыкшие. От страху у меня ажно руки затряслись, и я давай муасель Аннет звать!
Слова вылетали изо рта служанки, словно пчёлы из потревоженного улья.
— Мне… сделалось дурно, — ответила Летиция, выпрямляясь и оглядываясь.
Они сидели на скамье недалеко от входа в храм. И видно, здорово её Жюстина отхлестала — вся причёска растрепалась и шаль валялась на земле, а лицо горело, словно натёртое перцем, и губы...
Что это за
— Идем в коляску — надо ехать домой, Ноэль приведёт тебя в порядок, — произнесла Аннет с каким-то раздражением. — Не хватало, чтобы нас тут ещё зеваки разглядывали. И так стыд какой!
Всю дорогу Жюстина продолжала усердно обмахивать Летицию веером, а та и не замечала этого, сидя в каком-то оцепенении. Картины её странного и страшного сна медленно всплывали из недр памяти, с каждым мгновеньем приводя её во всё больший ужас.
Святая Сесиль! Какое неприличие! Да как ей могло такое привидеться?
Да за такое бабушка бы ей, пожалуй, и розгами всыпала. Сказала бы, что к людям с чистой душой не приходят подобные видения, и что она сама виновата. Как ей могло пригрезиться такое в святом месте? Не иначе это нечистый заполз в её мысли, а всё потому, что мысли у неё грязные! Если бы она не думала весь день о том мужчине с рынка…
Пальцы Летиции похолодели, и она впилась ими в сиденье при воспоминании о нём.
Чёрный петух! Тот, которого она купила! Это его держала за ноги та странная женщина в оранжевом тийоне!
Его куцый хвост с одним пером Летиция узнала без труда.
Да не может этого быть! Не могла же Аннет…
Могла.
Вот зараза!
Летиция покосилась на кузину, но та сидела молча, нервно обмахиваясь веером, и смотрела в сторону, где по рю Верте праздничными бусами тянулась цепочка масляных фонарей.
И вовсе-то петух нужен был не для супа…
Страшная догадка почти парализовала Летицию. А что, если всё произошедшее — дело рук кузины: её внезапная дурнота, эта поездка, это видение? И тот мужчина…
Святая Сесиль! Охрани меня от всякого зла!
Так вот почему тот незнакомец так упорно торговался за этого оборвыша!
А, может, он колдун? И они с Аннет заодно? Иначе откуда он там взялся? Конечно, он — колдун! Кому бы ещё сдался бы тощий петух за тридцать пять луи!
Слышала она про то, что среди ньоров встречаются такие колдуны, что творят на кладбищах непотребства, поднимают мёртвых из могил и забирают у честных людей души, и что после такого ты будешь проклят во веки вечные, а твоё тело ещё долго будет бродить по земле и гнить…
Ох, нет!
Она едва не простонала вслух. Но он ведь белый, вовсе не ньор и…
И она ведь… целовалась с ним! Господи!
От воспоминаний о том, как она бесстыдно танцевала перед ним, и как страстно отвечала на его поцелуи, её обдавало то жаром, то холодом, и Летиция никак не могла понять, где был сон, а где реальность, и именно это пугало её до безумия.