Черная Жемчужина

Арнелл Марго

— Просто будь рядом. И помоги, если мне станет плохо.

— Я всегда рядом, — не глядя на нее, серьезно ответил Джеральд.

Кэйла на миг замерла. Глупо ожидать, что в этих словах крылось нечто большее, чем обещание живого клинка защищать белую колдунью. Но если не сейчас, может быть, однажды?..

«Он — сон, Кэйла. Весь этот мир — это долгий, крепко переплетенный с реальностью, но все-таки сон. И Джеральд — лишь фантазия, греза».

Кэйла с усилием отвернулась. Набрала в легкие воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, и нарисовала символ на ладони. Мир взорвался и раскололся на куски. Она словно оказалась в центре урагана. Вселенная кружилась

вокруг нее в диком танце, не позволяя ни на чем остановить взгляд. Кэйла пыталась сфокусироваться на деталях, но стало только хуже. Она застонала, хватаясь рукой за голову, но безумная карусель и не думала останавливаться.

Даже на коленях Кэйла удержаться уже не могла. Она падала, казалось, целую вечность, и приземлилась в облаках. Открыла глаза, чтобы видеть лицо того, кто ее поймал. Кто обещал быть рядом и сдержал обещание. В серых глазах Джеральда была уже не тревога, а настоящий страх. А еще злость — на нее, за то, что оказалась слишком упряма, чтобы следовать правилам. Было невозможно прекрасно находиться в его объятиях, но удержать этот миг хоть чуточку дольше Кэйла была не в силах. Небо захлопнулось над ее головой. Она утонула в лунном свете и стремительно пошла ко дну.

Глава четырнадцатая. Несущая Свет

Кэйла пришла в себя от того, что в лицо ей светили огромным фонарем. Недовольно пробормотав что-то, открыла глаза. «Фонарем» оказался невозможно яркий лунный свет, льющийся на нее со всех сторон. Голову словно стянули железными обручами, которые с каждым мгновением сдавливали виски все сильнее, но мир стал объемным, отчетливым, невероятно ярким.

А еще она увидела то, что заставило ее окончательно прийти в себя: размытый голубоватый силуэт девушки, с которой стекала вода, оставляя на земле небольшие лужицы. Призрак стоял перед Кэйлой, но, казалось, ее не замечал — лицо утопленницы было обращено в сторону деревни. Вместо глаз и рта зияли черные провалы. Кэйла не могла смотреть на утопленницу прямо — тогда она словно растворялась в воздухе, становилась почти прозрачной. Смотрела чуть в сторону, боковым зрением, что позволяло хоть немного ее разглядеть. Мгновение — и призрак уже скрылся, порывистый, словно ветер.

— Стой! — вскрикнула Кэйла, не узнавая свой собственный голос — хриплый и обессиленный.

— Что-то увидела? — встрепенулся Эрцволь.

Окинув его прохладным взглядом, Джеральд, что по-прежнему держал Кэйлу в своих объятиях, ласково спросил:

— Как ты?

— Нормально, — мужественно отозвалась она, стараясь не обращать внимания на гул в ушах. — Я видела утопленницу. Только силуэт, нечеткий, лица не видно. Но это не так важно. Вода приведет меня к ней.

Кэйла сама поразилась уверенности, которая звучала в ее голосе. Это не некое тайное знание, внезапно снизошедшее до нее, скорей — отголоски силы и знаний самой Денизе.

Джеральд помог ей подняться. Некоторое время Кэйла просто примирялась с тем, что придется прошагать еще добрых полмили до деревни. Однако до рассвета осталось не так много времени, а другого шанса поймать азему им могло не представиться.

Кэйла шла, контролируя каждый шаг и стараясь не делать резких движений. Она больше не видела призрака, но видела следы, которые утопленница оставляла на земле и траве — сверкающие голубым лужицы озерной воды. Следуя за ориентирами, Кэйла вскоре оказалась неподалеку от уже знакомого дома на холме — дома ворожея. Эрцваль устало взглянул на него, вероятно, мечтая оказаться сейчас у разожженного очага с кружкой пива вместо того, чтобы бродить в лунном свете по деревне.

Кэйла

прошла мимо его дома и мимо десятков других. Она казалась самой себе героиней сказки, в которой дети пытались отыскать путь по хлебным крошкам… вот только их ей заменили призрачные капли воды. Впитались ли они в землю давным-давно или для обычных людей никогда не существовали вовсе, но кошачья кровь позволяла ей видеть потусторонний след, а волчья усиливала все ее чувства.

Теперь Кэйла наконец поняла, о чем так настойчиво предупреждала ее Денизе в своем дневнике. Дело не только в том, что смешение видов крови, особенно таких разных по энергетике, плохо сказывалось на колдунье. Хуже всего то, что осознание преимуществ, которые давала магия крови, вызывало некую… тягу. Как можно отказаться от чар, что так сильно меняют восприятие, что даруют столь поразительные способности?

Кэйла резко вытолкнула воздух сквозь ноздри и твердо пообещала себе, что в ближайшие несколько дней даже не притронется к звериной крови. Будет использовать ее лишь в случае необходимости… Крайней необходимости.

Она больше не видела оставленных на земле следов. Утопленница свернула в сторону от главной дороги Светлицы, чтобы подняться на ладное деревянное крылечко. Вскинув голову и осознав, кому принадлежал этот дом, Кэйла мысленно ахнула.

— Не понимаю… — тихо сказал Джеральд за ее спиной.

Помедлив, она беспрепятственно проникла внутрь, по широкой лестнице поднялась на второй этаж. Внутренне сжалась, прежде чем решительно толкнуть закрытую дверь.

Спальня была пуста. Точнее, в ней не оказалось никого живого. Только призрак-утопленница стояла над смятой постелью и горько плакала. Медленно, словно находясь во власти сна, приблизившись, Кэйла заглянула под кровать и обнаружила нечто сморщенное, безобразное, телесное. Сброшенную человеческую кожу.

Она не знала, каким чудом ее не вывернуло наизнанку. Быть может, помог страх и предчувствие беды. И та не замедлила прийти. Азема знал, что его нашли, и не мог позволить случиться тому, что должно было случиться.

Кэйла лишь краем глаза увидела то, о чем прежде рассказывал Эрцволь — сверкающий голубой сгусток, похожий на маленькую шаровую молнию. Он пронесся мимо, не обдав ветром, словно не существуя. Сброшенную кожу, проникая через поры, затопил свет. Тело той, что утонула в озере, оживало, наполняясь энергией. Пустота заполнялась призрачной плотью, силуэт обретал полноту и форму. Голубые глаза на миг зажглись потусторонним светом, и потухли. Роскошная темная коса упала на обнаженную грудь.

Милая девушка Наяна, любимая дочка старейшины — вот кто оказался аземой. В тот страшный день она умерла, но слова отца, обезумевшего от горя, позволили духу вселиться в ее тело. Старейшина Веан, который и вызвал их с Джеральдом в Светлицу, даже не догадывался о том, что Наяна уже давно мертва, а ее телесной оболочкой завладел азема. Что та, кого он считает своей дочерью, каждую ночь выпивает из жителей его деревни кровь.

Азема знал, что задумала Кэйла. Ожившая Наяна, глядя на нее, истошно завопила:

— Отец, они сошли с ума! Они хотят меня убить!

Не прошло и минуты, как Веан разъяренным диким зверем ворвался в комнату, сжимая в руках видавший виды тяжелый меч.

— Отойдите от моей дочери! — взревел он.

Кэйла попыталась воззвать к его рассудку:

— Это не ваша дочь, а азема. Он лишь притворяется Наяной.

— Это ложь! — испуганно воскликнула самозванка. Обхватив себя руками, она дрожала. — Отец, пожалуйста, защити меня. Не дай им меня убить!