Черная Жемчужина

Арнелл Марго

— Джеральд, приготовься, — напряженно сказала Кэйла. — Шлейф все отчетливее — Лаладж совсем близко.

Вряд ли паладин понял, о каком шлейфе она говорит, но с готовностью вынул меч из ножен.

Взгляд сквозь голубое пламя свечи провел Кэйлу через стену деревьев на пустырь, оттуда — на заброшенное кладбище. Лучшего места для убежища неупокоенного духа и не придумать. Кэйла лавировала между могилами. Энергетический шлейф, оставленный темной колдуньей, настойчиво вел ее внутрь склепа.

— Лаладж здесь, — затушив

свечу, сообщила она.

Проникнуть в склеп оказалось не так-то просто — магия, пропитавшая его стены, не позволяла даже близко к нему подойти. Эйна и Джеральд пытались нащупать или создать брешь в ментальном барьере, но их усилия ни к чему не привели.

— Ничего не выходит, — хрипло сказала Эйна. — Это посмертная магия, присущая духам, и достаточно сильная.

— Тс-с… — шикнула Кэйла, склонив голову набок. — Я что-то слышу.

Она не успела распознать источник странных духов — помешало появление пе-нангглан.

Дух прошла прямо сквозь окруженные ментальной защитой стены. Хорошо было видно ее лицо, в меру красивое, с тонким носом, высокими скулами и узкими губами, и лебединая шея. Остальное тело виднелось уже слабее и летело чуть позади — легкое, не подчиняющееся воле своей хозяйки.

Лаладж остановилась, и летящее за головой тело опустилось. Она зависла в воздухе напротив, но, несмотря на зажатый в руках Джеральда меч и заклятье, которое начала сплетать Эйна, Кэйла не заметила во взгляде Лаладж толики страха или удивления оттого, что ее нашли.

Сжав и без того тонкие губы, дух темной колдуньи обронила:

— Наконец-то вы соизволили появиться!

Признаться, Кэйла оторопела.

— О, не смотрите так. Я знаю, что вы думаете обо мне. Слышала эти нелепые слухи. Пе-нангглан, которая пожирает своих собственных жертв! — Лицо духа исказилось брезгливой гримасой. — Живы они, слышите, живы!

Теперь, прислушавшись, Кэйла поняла, что странными звуками, которые и привлекли ее внимание, были голоса запертых в склепе женщин.

— Зачем вы их похитили, если не собирались убивать? Решили помучить, отомстить за то, что довели вас до самоубийства?

— Помучить и отомстить — да. За травлю, за издевательства. Вот только в одном ты ошибаешься. — Лаладж пронзила Кэйлу надменным взглядом прозрачных глаз. — Я не покончила с собой. Меня убили.

Глава тридцать вторая. История Лаладж

— Я украла для них пищу и воду. Я не хочу их смерти. Мне лишь нужно было выманить в Сайтею кого-то вроде вас — колдунью или мага. Того, кто сможет увидеть меня в этом жутком обличье духа.

— Убили? — переспросила Кэйла, едва слыша Лаладж. — Кто здесь, в Сайтее, мог убить темную колдунью?

Пе-нангглан разозлилась не на шутку.

— Неужели ты, белая колдунья, не чувствуешь того, что во мне нет тьмы? Да, я похитила людей, но это случилось уже после моей смерти!

Умирая, я была чиста — перед собой и перед Амерей. Я никогда и никому не причинила боли. Но то, что со мной сотворили, изменило меня. Из-за нее, своей убийцы, я не смогла уйти в сады Амерей. Теперь я обречена вечно блуждать по земле в облике духа!

— Но алтарь, кровь… — Кэйла резко замолчала. — Энергия. Там не было вашей энергии, я не могла понять, почему.

— Потому что все это было сделано уже после моей смерти, и не моими руками, — устало выдохнула Лаладж.

— А руками вашего убийцы, — медленно сказала Кэйла. — Но… зачем?

— Чтобы убедить жителей Сайтеи в том, что я действительно была темной колдуньей. — В ее голосе сквозила горечь. — Что, чувствуя за собой вину перед Амерей и тем, кто ей поклонялся, я могла наложить на себя руки, позволить Шантарес увести меня в свои чертоги.

— Значит, ты никогда и не поклонялась ей? — тихо спросила Эйна.

Джеральд в разговор не встревал, но его рука по-прежнему крепко сжимала рукоять меча. Лаладж помотала призрачной головой.

— Нет, никогда. Я предана Амерей даже теперь, зная, что никогда не сумею приблизиться к богине. Я пыталась колдовать, я мечтала о том, как стану великой белой колдуньей, но моих сил всегда было недостаточно. Я пробовала разные ритуалы, изучала всевозможную магию — от колдовства до шаманизма, но по-прежнему оставалась слаба. Я никак не смогла бы наслать болезнь на сына Ханки, как про меня говорили, и, уж тем более, сотворить Скверну. Поразительно, — с горькой усмешкой добавила она, — после своей смерти, в своей новой сущности духа, пе-нангглан, я стала стократ сильней.

— И чего же вы хотите? Для чего ждали нас?

Лаладж вскинула голову. В ее глазах светилась решимость.

— Я не хочу никому причинить вреда. Никому, кроме своего убийцы. Я хочу, чтобы вы привели ее ко мне, иначе… С данными мне посмертно силами я буду похищать все новых и новых горожан. Я убью своих пленников. Я разрушу город. Не оставлю на нем и камня, если вы не поможете мне добраться до Альяды.

— Альяды? — Эйна задохнулась от изумления. Магесса была знакома с ней дольше их с Джеральдом, поэтому Кэйла хорошо понимала, что она чувствует сейчас. — Но за что она тебя убила?

Лаладж долго молчала, невидящим взглядом уставившись в одну точку.

— Бейд. Он — причина нашей давней вражды.

— Муж Альяды? — Эйна вздернула бровь.

— Не муж. Жених. Он хотел расстаться с ней — после того, как в его жизни появилась я. Мы полюбили друг друга. Альяда никогда не была мне особенно близка, поэтому я не чувствовала за собой вины. Чувствам сложно сопротивляться, особенно когда они настолько сильны.

Поймав на себе взгляд Джеральда, Кэйла улыбнулась ему уголками губ. А сама от волнения едва могла сосредоточиться на словах Лаладж.