Чернильно-Черное Сердце

Роулинг Джоан Кэтлин

— Так ты часто возвращаешься в Ливерпуль? — спросила она, вспомнив страницу Пеза в Instagram, на которой он рассказывал о месячных скитаниях по родному городу.

— Да, — ответил он. — У моего старика болезнь двигательного нерва. Он овдовел. Сам по себе.

— О, это печально, — сказала Робин, смутившись.

— Моя сестра в основном присматривает за ним, но у нее двое детей-аутистов, поэтому я иногда езжу домой, чтобы внести свою лепту. Даю ей передышку, типа.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказала Робин. — Вау… ты тоже не такой,

каким я тебя представляла.

— Да? — сказал Пез, глядя на нее с полуулыбкой, его теплые пальцы крепко сжимали ее. — Что это значит?

— Ты добрый, — сказала Робин. — Приличный. Я думала, ты… не знаю… художник-плейбой.

— Почему? Потому что я снял свою экипировку для художественного класса?

— О, я была не против, — сказала Робин, и Пез снова рассмеялся. — Так, какая еще музыка тебе нравится?

— Любая хорошая, мне все равно, — сказал Пез, пожав плечами. — Когда ты рассталась со своим парнем?

— Около шести месяцев назад, — ответила Робин. — А что у тебя?

— Я не виделся толком ни с кем уже больше года. Хотя у меня все в порядке.

— Еще бы, — сказала Робин, и Пез притянул ее к себе для очередного поцелуя. Когда она притворилась восторженной, его зубы столкнулись с ее зубами, а когда он прижал ее лицо к своему, его рука снова оказалась на ее затылке, Робин пожелала, чтобы он перестал трогать ее парик, и не могла отделаться от подозрения, что ее используют, как и пиво, чтобы отвлечь Пеза от его забот. В этом бесцеремонной тактике была какая-то безрассудность. И снова именно она разорвала контакт, и он издал небольшой стон, когда она это сделала.

— Обычно я не занимаюсь подобными вещами при свете дня, — прошептала она, оглядывая других посетителей. Двое мужчин средних лет в баре, очевидно, наблюдали за ними и улыбались с видимым удовольствием. Пез, который теперь придвинул свой стул еще ближе к ее стулу, обнял ее, поглаживая большим пальцем ее лопатку.

— Нет проблем, — сказал он. — Скоро стемнеет.

— Выпей свою пинту, — сказала Робин, — и расскажи мне о своей работе. Мариам сказала, что ты действительно хорош.

— Да, — сказал Пез. Просто не могу найти ничего стабильного. Отчасти потому, что я постоянно езжу домой, чтобы присматривать за отцом. Он продержался гораздо дольше, чем они думали, когда ему поставили диагноз. Хотя у меня есть пара вещей в планах — может быть. Зависит от обстоятельств.

— Покажи мне что-нибудь из своих работ, — сказала Робин. — Спорим, ты есть в Instagram?

— Да, есть, — сказал Пез.

Ему пришлось убрать руку, чтобы достать свой мобильный и открыть Instagram.

— Вот смотри.

Он придвинул телефон к ней.

— Вау, — сказала Робин.

На этот раз она не притворялась восторженной: все фотографии были очень красивыми. Пока она медленно прокручивала линейные рисунки, фэнтези, аниме, короткие мультипликационные ролики в разных стилях, Пез снова наклонился ближе, положив руку на спинку ее стула, и рассказал ей о каждой из них.

— Это был заказ на комикс… Это было для рекламы,

но клиенту не понравилось. Но мне все равно заплатили… Это было для разработчика инди-игр, который разорился. Я все еще пытаюсь выяснить, смогу ли я вернуть свои работы….

— Ты делал все это в Норт Гроув?

— Большую часть, да. У Нильса есть все новейшие технологии.

— Красиво, — сказала Робин, остановившись на знакомом лице. Сердцевидное лицо Кеа Нивен смотрело с карикатурного портрета черноволосой женщины в длинных, тонких зеленых одеждах, с обнаженной грудью. Позади нее в ночном небе висел огромный серп луны.

— Сумасшедшая, — сказал Пез с очередным фырканьем. — Она встречалась с парнем в коллективе. Мне нужна была модель для сексуальной ведьмы, и я попросил ее позировать. Она согласилась только для того, чтобы заставить своего парня ревновать. Он не захотел прийти и посмотреть. Он спал с другой девушкой, пока она была внизу со мной в студии.

— Оу, — сказала Робин.

— Да, — сказал Пез, ухмыляясь. — После того, как он ее бросил, она пришла в Норт Гроув, чтобы “вернуть кое-какие вещи”, и когда она пришла в его комнату, дверь была заперта, и она услышала, как они трахаются, поэтому она в истерике вбежала в мою. Через двадцать минут она набросилась на меня — но я не люблю сумасшедших.

Отметив, что это была точная противоположность истории, рассказанной Кеа Страйку, в которой Пез сделал шаг, а Кеа дала ему отпор, Робин продолжила листать страницу Instagram в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как предлог, чтобы вернуть разговор к Чернильно-черному сердцу.

— Это кот Нильса? Тот, который пропал?

— Да, — сказал Пез, глядя вниз на рисунок спящего черепахового кота. — Я пытался получить заказ на иллюстрацию детской книги о домашних животных. Я не люблю кошек, у меня аллергия. Может быть, им могли сказать, и поэтому я так и не получил работу. У этой твари только один глаз, но вы не видите, когда она спит.

— Как он потерял глаз?

— Не знаю, никогда не спрашивал… Его не было почти неделю. Его либо переехали, либо Брэм его задушил.

— Что? — сказала Робин, притворяясь шокированной.

— Он маленький псих. Я съезжаю, как только он достигнет шести футов. Возможно, это будет в следующий вторник, так как он растет… Да, хватит об этом, — внезапно сказал он, положив свою руку на ее, когда появилась угловатая черно-белая фигура в длинном викторианском фраке.

— Мне было приятно смотреть на это!

— А я наслаждался другими вещами, и ты меня остановила, — улыбнулся Пез, засовывая мобильник обратно в карман джинсов.

— Итак, — сказала Робин, когда Пез снова начал поглаживать ее спину большим пальцем, — ты вернул тому мужчине то, что ему было нужно?

— Нет, — ответил Пез, его улыбка сразу же угасла.

— Что это было?

— Ничего. Я потерял это. Но это было не его. После недолгого колебания он добавил: Его девушка дала мне его.

— О, — сказала Робин. — Но тогда — почему он…?