Чернобыль. Большая ложь

Ярошинская Алла Александровна

В научных работах о проблемах крупных ядерных аварий и катастроф, их глобальных последствиях и ядерной безопасности пишут исключительно о технической стороне дела. Посмотрите научную литературу – у нас и на Западе, – определения ядерной катастрофы и ядерной безопасности носят чисто технический характер. И в этом, как говорит теперь молодежь, вся «фишка».

Согласно этим определениям, учитываются только технические аспекты ядерной безопасности, и только технические последствия таких аварий и катастроф. Ни экологический аспект – радиоактивное глобальное загрязнение экосистем, биосферы, ни социальный – негативное влияние на здоровье населения, ни нравственный, определенный академиком Н. Н. Моисеевым, –

«одни люди остаются перед злым выбором других людей, располагающих властью или оружием» – до сих пор не принимаются в расчет.

В этом факте сфокусирован весь человеческий опыт, начиная с XVII века, с Нового времени, определившего господство в обществе позитивистского, технократического подхода к проблемам взаимоотношения науки и морали, социосферы и биосферы. Именно технократический подход к взаимоотношениям системы общество-природа привел к отрицанию приоритета нравственности и духовности в развитии человечества и цивилизации в целом.

Один из главных глобальных ответов на глобальный ядерный вызов Человеку заключается в том, что в центре ядерной безопасности должны быть экологический и нравственный императивы, а не только ее техническая составляющая. Если, конечно, общество на самом деле хочет найти концепцию выживания и сохранения самой Жизни на Земле.

Антропоцентрический подход к решению проблем человека и общества, широко распространенный в науке, кардинально изменил нравственные приоритеты и ценности общества, подвел его к опасной черте, за которой может не оказаться альтернативы гибели современной цивилизации. Так считают многие ученые.

Известные естествоиспытатели Альберт Эйнштейн, Норберт Виннер, Фредерик Жолио-Кюри, Макс Борн, Климент Аркадьевич Тимирязев первыми поняли всю важность нравственности в науке. Их вывод – игнорирование гуманистических, нравственных аспектов в творческой деятельности ученого может привести к катастрофическим последствиям. Одно из таких последствий – создание ядерных технологий в антигуманных целях, для уничтожения себе подобных. (А ведь, как правило, даже звери не уничтожают своих сородичей!) Возможное будущее предельно ясно показали в теоретических сценариях «ядерной зимы» российский академик Никита Моисеев и американский ученый Карл Саган, смоделировав почти одновременно каждый в своей стране технологию ядерного апокалипсиса.

Реальным воплощением глобальной ядерной катастрофы и полного фиаско власти, науки и общества в системе глобальной ядерной безопасности, экологического и нравственного подхода к ней и стали в 1986 году драматические события на Чернобыльской атомной электростанции.

В связи с этим возникает вопрос о нравственности ученых, исследующих и создающих антигуманные, разрушающие био– и социосферу, «высокие» технологии, в том числе и ядерные, которые заведомо предназначены для такого уничтожения? Существуют ли проблемы нравственности у ученых, сознательно обманывающих народ, принимающих заведомо ложные концепции безопасного проживания людей на радиационно пораженной территории вследствие глобальной ядерной катастрофы, которые приведут к смерти, снизят продолжительность и качество жизни миллионов людей?

Общественности и науке известны случаи, когда великие ученые, сделавшие великие открытия в сфере ядерной физики, сознательно принимавшие участие в создании разрушительных ядерных технологий, меняли свое технократическое мировоззрение на гуманистическое, исповедуя приоритеты ядерной безопасности. Но, наверное, это смогли осознать и преодолеть в себе только настоящие ученые.

В своем манифесте Бертран Рассел и Альберт Эйнштейн взывают к человечеству: «Мы обращаемся, как люди к людям: помните о том, что вы принадлежите к роду человеческому, и забудьте обо всем остальном».

Такой же поворот произошел,

в частности, в судьбе советского ученого, лауреата Нобелевской премии мира А. Д. Сахарова, который по заданию Сталина и Берии создавал первую советскую водородную бомбу. Спустя годы после личного участия в ее испытаниях на Семипалатинском полигоне он выступил за прекращение или ограничение ядерных испытаний. И именно за свою гуманистическую позицию он был удостоен Нобелевской премии мира.

Известный американский ученый Джон Гофман, один из участников Манхэттенского проекта, подвергшийся грубой обструкции со стороны американских властей за отказ от технократических взглядов в пользу гуманистических идеалов, – возглавлял американский «Комитет за ядерную ответственность».

Видный английский ученый-ядерщик Джозеф Ротблат после десятилетий ядерных исследований в лабораториях изменил свое представление о мире и его ценностях, возглавив Пагуошское движение за мир. За усилия в этом направлении движение также получило премию Нобеля.

Вопрос о соотношении экологического и нравственного с чисто техническим, прежде всего в ядерной технологии и в ядерной безопасности, вызывал и продолжает вызывать дискуссии не только в среде ученых-естествоиспытателей, но и среди философов и беллетристов.

Опасный технократический путь развития цивилизации критиковали русские мыслители-экзистенциалисты Н. А. Бердяев, В. С. Соловьев, западные – М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю. Они уловили связь между идеей существования и перспективами глобальной катастрофы, если мир и дальше будет двигаться в эту сторону.

Исследование в научной и философской плоскостях соотношения технической, экологической и нравственной сторон ядерной безопасности дает основание сделать вывод, что в условиях надвигающегося глобального экологического кризиса необходима разработка концепции обеспечения ядерной безопасности био– и социосферы. Такой единой концепции в России (впрочем, и в мире) до сих пор нет, как нет и единства взглядов ученых на эту проблему. В основе этой концепции жизни, по мнению специалистов, должна лежать система «ядерные объекты – экосистемы – биосфера – социосфера», которая учитывает ядерную безопасность не только с технической, но и с экологической, социальной и нравственной сторон.

Проще говоря, ядерная безопасность – это такое состояние системы «ядерные объекты – экосистемы – биосфера – социосфера», при котором невозможно разрушить экосистемы, био– и социосферу. Ее особенность в том, что человек является в ней главным действующим лицом – объектом и субъектом обеспечения ядерной безопасности.

Понятие «ядерная безопасность» гораздо уже понятия «экологическая безопасность», которое включает в себя все опасности, создаваемые человеком или естественным воздействием на окружающую среду и социум. Отсюда еще одна особенность понятия «ядерной безопасности»: она возникает только в результате деятельности человека. Но, как и понятие «экологическая безопасность», несет в себе мощный нравственный заряд, который может быть позитивным или негативным. Последнее зависит от экзистенциального или позитивистского начала в мировоззрениях ученых и политиков.

Одной из основ ядерной безопасности в современном сверхтехногенном мире, которая представляет собой новизну меняющегося мировоззрения, становится понятие «культура ядерной безопасности», ее ценности. Оно постепенно входит в лексикон не только ученых, философов и экологов, но и представителей отечественного и международного политического истеблишмента, которые принимают решения. Впервые в международном документе понятие «культуры ядерной безопасности», ориентированное на решение проблем безопасности XXI века, зафиксировано в Декларации Московской встречи на высшем уровне 20 апреля 1996 года.