Черное-белые дни
Шрифт:
Но Сью (так называла теперь ее певица) никак не могла привыкнуть ни к бешеному ритму работы, ни к требованиям начальства. Она терялась и путалась, выслушивала ругань от менеджера и продюсера, и только рыжая девушка (в которую превращалась блондинка после концертов и интервью) успокаивающе брала ее за руку, убеждая не сворачивать с пути. Сьюзен даже боготворила эту странную девушку с большими печальными зелеными глазами. Она считала ее ангелом, знающим будущее, а от того и уверенным в каждом шаге и действии. Но кое-что не давало девушке покоя.
– Вы и раньше были такой грустной?
– осмелилась спросить певицу Сьюзен.
– Я?
– она попыталась улыбнуться.
– Нет. Я не эмо!
Но дальше этого разговор по душам не зашел. А еще Сью заметила интересный факт: певица становилась в два раза печальнее, когда, проходя по коридору, встречалась с другим певцом, работающим в компании "Стоун херст". Столкнувшись в одном помещении, высокий брюнет с холодными серыми глазами неизменно обращал к девушке полный муки взгляд, но Джулия почему-то глядела только себе под ноги. Будто нарочно избегала смотреть на парня.
– Ты знаешь, каково это: запрещать своему телу тянуться к тому человеку, прикосновения которого дарили чувство целостности, покоя, защищенности?
– однажды, все-таки ответила на вопрос о депрессивном состоянии певица, затянувшись сигаретой (она завела эту привычку в тайне от Честера и Генри), когда Сьюзен снова завела эту тему в гримерной.
– Поверь, это больно. Больно терять друзей. Больно видеть их отчужденными. Больно жить. Больно дышать. Боль вообще, оказывается, единственная, кто никогда не покидает нас! Она верная. Наверное, стоит написать об этом песню!..
– Для вас тот человек был другом?
– говорила о Блайде стилистка.
– Был!
– выдохнула Джулия.
– Были и еще друзья. Одного больше нет. Ты заняла его место, поэтому давай перейдем на "ты"!
Но Сьюзен так и не смогла переступить черту уважения, зато больше не стремилась лезть в душу певице, осознав, какая черная бездна печали скрывается в хрупкой рыжей девушке. А вот продюсер, наоборот, никак не мог унять свое любопытство.
– Кстати, по поводу Блайда!
– заговорил Генри, когда вчетвером они обедали в кафетерии, и за соседний столик присел вышеуказанный. Парень снова сверлил взглядом Джулию, а она пыталась подавить желание метнуть чем-нибудь острым в продюсера.
– Почему я ничего от тебя по его поводу не слышу?
– Генри!
– рявкнула на него певица, и хлопнула ладонью по столу, напугав до чертиков Сьюзи и Честера.
– У меня нет аппетита. Я иду работать!
Джулия поспешила покинуть место, где есть тот, к кому тянется вся ее жалкая сущность, чьего прикосновения она так требует. От взгляда Честера не скрылось измученное выражение, застывшее на лице Блайда, следившего за украинкой. Парень спрятал признаки боли, опустив голову на руки.
– Ты знаешь, что происходит?
– вцепился
Чес кивнул.
– Тяжелая музыка и отвратительно грустные тексты, от которых повеситься хочется, связаны с ним?
– кивком указал на Блайда продюсер.
– Да.
– Признал менеджер.
– Почему все крутится вокруг Блайда?
– озадачился Генри.
– Послушай меня!
– грубо остановил его Честер.
– Не лезь в это! Пускай сами разберутся! Мы с тобой ничего не можем сделать. Он может. Но не сделает!
Менеджер поднялся, оставляя Генри в компании Сьюзен. Он знал, что Джули сейчас курит или плачет где-нибудь вдалеке от всех. Нервные срывы в последнее время случались с ней все чаще. Есть девушка так и не научилась, и Уилл посещал студию два раза в неделю, грозя Джулии капельницами. "Хорошо, хоть не клизмами!" - приговаривала девчонка, доводя дока до истерики.
– Будут тебе и клизмы!
– вспылил как-то Уилл.
– Трехлитровые!
После такой угрозы украинка демонстративно съела йогурт!
Выбираем новый путь
Совсем скоро все изменилось. Перемены затронули и жизнь Генри, причем личную сторону. Джулия с видом генеральши вышагивала по кабинету продюсера, пока тот декламировал во весь голос последние слухи из газет, и очень удивлялся, узнавая о себе много интересного. Вот лично он не был в курсе своих интимных отношений с певицей Джульеттой, которая, как свидетельствуют некоторые врачи, еще и беременна от него. А он, подлый, заставляет ее работать по седьмого пота и потери сознания.
– Да ты скорее затюкаешь меня своими каблуками, - буркнул Генри, закончив чтение, и свернул газету. Честер рассмеялся, представив себе поединок продюсера и украинки. И пришел к выводу, что ставки лучше делать на девушку.
– Будешь плохо себя вести, так и сделаю!
– смерила его взглядом она и пожалела, что продюсер в свое время сделал ревизию в кабинете, избавившись от колющих и режущих предметов декора.
– Так вот что мы будем делать. Я добрая и самая лучшая, так что цени! Потому что сдам тебе в эксплуатацию на некоторое время свою подругу. В ее обществе ты появишься на тройке мероприятий, будешь изображать влюбленного по уши. А я на следующем же интервью заявлю, что вы уже давно вместе и вообще, она моя сестра родная, которая нас с тобой и познакомила!
Генри едва не подавился застрявшими словами. Он прекрасно помнил Сару... Точнее ее халат, стройную фигуру, длинные золотые волосы, голубые глаза - в принципе ее образ запечатлелся у мужчины крепко и очень детально. И Генри немного боялся возможной встречи. Почему? Сара все-таки была очень красивой и молодой девушкой, а он не хотел показаться скучным, некрасивым и старым. Заметив пропечатавшиеся тревожные мысли на лбу своего продюсера, Джулия устроила ему настоящий аутотренинг.