Черное-белые дни

Егер Ольга Александровна

— Я не буду лезть в ваши отношения! — отрезала сразу она.

— Почему? Ты могла бы помочь! Узнай у него…

— Нет! — отказалась Джулия, не дослушав. — Отношения между двумя людьми не терпят вмешательства извне. Пусть все происходит постепенно. Если ты его «задела», то он сам сделает первый шаг…

Разговор на этом закончился. Правда Генри потом ловил на себе подозрительно внимательные взгляды и требовал пояснения, но Джулия только мотала головой, подумывая, хватит ли «субтильному хлюпику» силенок и отваги для покорения Сары.

Следующие

дни украинка описала бы лаконичным словом — «террор». Эрик же искренне верил, что это борьба за здоровый образ жизни, которая продолжалась неделю. Замечая музыканта с неизменной ухмылкой на лице (так как он уже предвкушал дальнейший оборот событий), Джули всячески пыталась скрыться от него, обойти или позорно сбежать, закрыться в ближайшем кабинете, не спрашивая разрешения у тех, кто там работает. Ни то, ни другое, ни третье не венчалось успехом. Эрик всегда догонял, ловил и тащил в сторонку, где настоятельно требовал показать содержимое сумки. Потом извлекал сигареты и удалялся, не обращая внимания на вопли, ругань и туфли, летящие ему в спину. Как-то, чтобы поиздеваться и смутить парня, Джули положила на самый верх сумки интимные вещи: трусы, прокладки… На Блайда это, конечно, подействовало, но ровно на две с половиной минуты. Преодолев секундное смущение, он отложил личные безделушки и отыскал заветную пачку.

— Чтоб тебя! — бесилась девушка, все больше выходя из себя, и в следующий раз спрятала сигареты в бюстгальтере.

Эту сцену изъятия Честер и Сьюзи запомнили навсегда. Эрик проводил досмотр, как истинный полицейский — ощупывая девушку. Она ехидно ухмылялась, стоя молча, что собственно и насторожило парня. Он догадался, где «зарыто сокровище». Шумно выдохнул.

— Мне начинает казаться, что тебе просто нравится меня лапать! — пробубнила она, когда руки парня скользнули к ее груди.

— Ты не бросила курить. Отсюда я делаю вывод, что тебе это все тоже доставляет удовольствие! — вежливо ответил он и улыбнулся.

— Эй, что вы тут делаете? — появился в коридоре Генри. Его без того большие глаза увеличились при виде обнимающихся Блайда и Джулии, а также спокойно наблюдающих за этой сценой менеджера и стилистки.

— Секретничаем! — всполошилась украинка и, привстав на носочки, шепнула Эрику: — Если скажешь ему хоть слово по этому поводу, я стану твоим самым жутким кошмаром!

— Ты обещаешь являться ко мне по ночам? — не обращая внимания на незваного продюсера, Эрик крепче прижал к себе пока еще не возражающую девушку. — Надеюсь, ты будешь в чулках и этом черном нижнем белье…

— И с топором в руках! — довершила картинку, нарисованную фантазией парня она.

Блайд рассмеялся и отошел в сторону, незаметно спрятав сигареты в карман.

— Ну что, идем работать? — как ни в чем не бывало направилась к продюсеру Джулия.

На грозный вопрошающе-предупреждающий взгляд Генри музыкант ответил пожатием плеч, мол, и сам не понял, что тут произошло.

— А вы оживились! —

шепотом подметила Сьюзи, следуя за певицей. Но украинка только невразумительно что-то промычала.

Джулия надеялась покурить, спрятавшись под деревом в темном дворе Центра поздним вечером. Ее, конечно, грызла совесть за этот поступок: только детей ругала, а теперь сама хороша — курит! Она уже достала пачку, вытащила одну сигарету, посмотрела на нее преданным влюбленным взглядом и… точно также проводила улетающий объект.

— Эй! — возмутилась девушка, оборачиваясь, и встретилась лицом к лицу с…

— Блайд! Ты меня преследуешь?

— Я хотел с тобой поговорить! — с неумолимой серьезностью произнес он.

— Если ты по поводу курения, то это не твое собачье дело! — взвизгнула она, топнула ногой и скрестила руки на груди, демонстрируя отказ от любых диалогов.

— Я хотел сказать еще кое-что! — он смотрел ей прямо в глаза. — Джули, прости меня! И давай начнем все сначала.

У нее отвисла челюсть. Она не могла поверить в то, что слышит это. Но Блайд не испарялся, как призрак, и на галлюцинацию не был похож (ну немного бледный, синяки под глазами — но, кажется, живой, из плоти и крови). Джули потрогала его лоб — не горячий, значит — не бредил.

Эрик взял ее за руку. Мягкое тепло, приятное, забытое касание…

— Нет! — приговором прозвучало для него. Впрочем, он ведь знал, что так будет.

— Джул! — окликнул девушку Джош, и ее рука выскользнула из ладони парня.

— Сломать легче, чем построить заново, не правда ли? — сказала она и ушла.

Мальчишка, хоть и пойманный девушкой где-то на середине пути, все же увидел Блайда. Очень удивился его появлению и отстраненному виду.

— Чего это он? — спросил Джош, кивая в сторону одинокого понурого музыканта, замершего садовой статуей под деревом. — Ты с ним не общаешься?

— Нам не о чем говорить, — буркнула Джулия.

— Он, видимо, так не считал! — заключил ребенок и все занятие выглядывал из окна, проверяя, стоит ли новенький серебристый мерседес на другой стороне улицы. Он, похоже, и не собирался никуда исчезать, до тех пор пока не закончится урок. Учительница тоже видела авто, удивлялась, как Блайду хватило ума снова сесть за руль после аварии. Зная, что парень так просто от нее не отстанет, Джулия позвонила Честеру и попросила забрать ее. Мерседес преследовал их до самого дома девушки.

— Он настойчив! — отметил менеджер, глянув в зеркало заднего вида.

Девушка злобно фыркнула и, попрощавшись с мужчиной, поднялась на этаж в квартиру. А там Сара сидела на диване с видом оскорбленной невинности. Рядом валялся телефон, на который модель злобно косилась, мысленно проклиная одного нерешительного продюсера. По первому взгляду и не понятно было: она ждет звонка или подумывает, как бы разбить аппарат.

Джулия плюхнулась рядом.

— Дай ему время! — посоветовала украинка.