Черное-белые дни
Шрифт:
— Кому? — притворилась дурочкой блондинка, хотя Джулия считала, что притворство ни к чему!
— Коню! — сердилась она, чувствуя, насколько близок нервный срыв. Прервав на такой оптимистичной ноте наклевывающийся разговор о Генри, девушка закрылась в ванной, умылась, достала сигарету, собралась закурить… Но и в этот раз безрезультатно. Блайда заменила Сара. Ее крики и стали последней каплей в чаше терпения украинки. Послав весь мир к чертовой бабушке… огород копать, Джулия вылетела из квартиры, поймала такси, и полчаса спустя уже мучила дверной звонок музыканта, надеясь, что
— Ненавижу! — выпалила она, словно прочтя его мысли. — Ты сам вычеркнул себя из моей жизни! Ты не имеешь права влезать в мои дела! Так какого хрена ты портишь все?
Эрик протянул руку, но девушка больно саданула по ней, отталкивая. Тогда он попытался схватить Джулию за талию. Она сопротивлялась, била кулачками ему в грудь. Блайд не обращал на истерику внимания. Ему пришлось поймать брыкающуюся гостью, втащить в квартиру, закрыть двери и прижать девушку не только к себе, но и к стене, чтобы не вырвалась.
— Я не хочу в тебе разочаровываться! — вдруг сказал он, и истерия прекратилась. — Не хочу даже думать о том, что у тебя есть такие изъяны, как пристрастие к курению! Пожалуйста, не расстраивай меня!
Джулия молчала, согреваясь и успокаиваясь в его руках. Запах знакомых духов одурманивал разум, и она вспомнила, как когда-то было сладко, легко и уютно находиться рядом, не ссорится, а поддерживать и чувствовать крепкое плечо в трудную минуту. Она прижалась к груди парня, позволив себе мимолетную слабость. Ее кулачки крепко сжимали ткань мужской пайты. Блайд бережно и нежно поглаживал рыжие волосы, целовал в макушку.
— Успокоилась? — шепотом говорил он. — Останешься?
— Нет! — уперто твердила гостья, но не торопилась отступать или отталкивать парня от себя.
— Давай, я отвезу тебя! — предложил Эрик. — Только переоденусь!
Он выпустил ее из объятий совсем не надолго, но перед тем, как скрыться в собственной комнате, предусмотрительно запер входную дверь на ключ — чтобы гостья не сбежала раньше времени. Блайд быстро сменил одежду, выскочил в коридор… Она все еще была там. Сидела на корточках, прижимая колени к груди, и отсутствующим взглядом смотрела в пол. Эрик присел рядом, убрал локон, спадающий ей на глаза, хотел в очередной раз попросить прощения, прекрасно зная, как нелегко пришлось девушке после его добровольного ухода. Да! Он был в курсе, что она лежала в больнице, даже приходил несколько раз, повторив ее действия после аварии в точности — выбирал моменты, когда Джулия спала.
— Может, все-таки останешься? — спросил он, и зеленые глаза, полные ярости и слез, впились ему в переносицу. Девушка резко поднялась и повернулась к двери.
Блайд думал, что она больше не заговорит с ним, но…
— Ты купил новую машину! — констатировала факт Джулия, старательно рассматривать пейзаж за окном.
— Да, — обрадовался наклевывающемуся разговору Эрик.
— Та была комфорнее. Она мне больше нравилась. В ней было спокойно. — Сказала девушка.
— Ты в ней
— А ты на ней разбился! — она на секунду повернулась, чтобы вонзить в него очередной взгляд-нож.
В салоне снова повисла тишина. Блайд смотрел на дорогу, Джулия — в окно. Каждый думал о своем, но в итоге их мысли сводились к одному — дню, когда Он сказал: «Я наигрался…», а Она прекрасно его поняла и просто ушла.
Стоило машине притормозить у подъезда, как девушка дернула ручку, надеясь сбежать, не прощаясь. Но Эрик поймал за запястье и заставил обернуться на несколько секунд.
— Я хочу, чтобы ты еще раз пришла ко мне. — Сказал он. — В любую минуту. Когда тебе понадобится помощь или просто захочется поговорить. Я буду ждать.
Так ничего ему не ответив, она ушла. А дома ее встретила Сара. Конечно, она набросилась на подругу с расспросами, кричала и все такое. Но по безэмоциональному выражению, застывшему на лице подруги, поняла, что усилия ее бесполезны. Модель сдалась. Приготовила чай для двоих, и отправилась спать. Джулия тоже спряталась в своей комнате, закрыла двери, упала на постель и долго смотрела в потолок.
В кармане завибрировал телефон, еще с обеда поставленный на беззвучку.
— Да? — устало протянула она.
— Сладких снов, Джули! — его голос теплом отозвался в теле, будто вся она была инструментом, а он умелым музыкантом… Хотя в жизни ведь именно так и было. И ему не редко удавалось играть на ее нервах, чувствах.
— И тебе, — не зная, что еще можно ему сказать, произнесла девушка и с замиранием сердца дождалась, когда тишина разъединила их. Потом перевернулась на бок и закрыла глаза. Утром обнаружила, что сжимала телефон в руках всю ночь.
Когда из темноты выходит страх…
Сьюзен внимательно следила за изменениями в атмосфере «Стоун херст»: две самые яркие фигуры опять бродили по коридорам, как призраки, печально поглядывая друг на друга, будто пытались мысленно передать послание. Причем у парня на лице было написано: «Ну прости меня, пожалуйста!». А у девушки: «А не дождешься!». Джулия оказалась слишком упертой. Украинка с особой тягой мазохиста старалась ухудшить свое положение.
— Мне казалось, что вы помирились! — позволила себе вольность заговорить на эту тему стилистка, хоть и прекрасно знала о запрете на подобные обсуждения. Честер, всегда сопровождающий певицу, закатил глаза и кашлянул, пытаясь таким образом намекнуть девушке о неудачном выборе предмета разговора.
— Во всяком случае, он пытался, — все же ответила Джулия, но как-то слишком устало.
— Вы хотите его проучить? — озвученная Сьюзен идея заинтересовала даже менеджера. Честер бросил взгляд на певицу, та и сама всерьез задумалась.
— С этой стороны я еще не смотрела на… — пробубнила украинка, осеклась, и исправилась: — Нет. Но если ему от этого больно, мне — приятно!
— Врешь! — уличил ее во лжи Честер. — Когда это ты получала удовольствие от того, что Блайд страдает? Когда у него болела голова, и он позвонил тебе, ты даже на обман пошла, сбежала с репетиции и помчалась к нему!